Опасные забавы
Шрифт:
— Насчет тех драгоценных камней?
— Скаррет, конечно, уверен, что они с Джилли благополучно заберут камешки, покинут страну и заживут, как два голубка. А у нее наверняка другие планы. Как только алмазы будут у него, Монк его прикончит, а камни заберет.
— Откуда тебе знать?
— Нутром чую, — усмехнулась Эвери. — Я не могу сейчас вернуться — это все равно что отступить на полдороге. Что касается суда…
— Да?
— Узнай, кто обвинитель и есть ли я в списке свидетелей.
— Будет сделано. А Картеру можно сказать,
«Можно сказать»? Эвери скорчила гримаску. Марго ни за что не промолчала бы — разумеется, из самых лучших, самых благородных побуждений. Вот что значит быть лояльным сотрудником.
— Можно.
— Но он спросит, откуда ты звонила!
— Скажи, что из Алабамы. Мне пора. Скажи Картеру, что со временем я свяжусь и с ним.
— Постой! — воскликнули в трубке. — Как ты поступишь?
Это не представляло сомнений, другое дело — Эвери понятия не имела, с чего начать. Внезапно в памяти вспыхнул фрагмент разговора с Джилли. Как она обозвала ее тогда? Ну конечно!
— Как поступлю? Стану занудой.
Джон Пол доверял ей, вне всякого сомнения: вместо того чтобы рвать у нее из рук трубку, он мирно сидел на диване и ждал окончания разговора. Впрочем, узнав, что Эверп отловила Марго в кондитерской, он вздохнул с откровенным облегчением.
— Умница!
— Она очень пунктуальна.
— Ты в самом деле хочешь связаться с начальником?
— Когда будем во Флориде.
— Но не раньше?
— Нет. А тебе советую хорошенько подумать, составлять мне компанию или нет. Дело может кончиться…
— Кровопролитием? Эвери кивнула.
— Считай, что я уже подумал. Вместе так вместе. — Джон Пол привлек ее к себе за плечи, поцеловал долгим, откровенно собственническим поцелуем и продолжал: — Эта история может еще и затянуться. Надеюсь, ты не против.
— Пока не доберемся до Монка и Джилли?
— При чем тут они? Я имел в виду нас с тобой, и ты это отлично знаешь.
Эвери приготовила завтрак (бутерброды и кукурузные хлопья с молоком), а потом, не в силах оставаться праздной, до блеска вымыла все, до чего могла дотянуться. Джон Пол при этом намечал по карте кратчайший маршрут до Шеддон-Бич. Как раз когда Эвери истощила весь свой запал, он ее окликнул.
— Что такое?
— У нас гости.
Она выронила полотенце и бегом бросилась в жилую комнату. Джон Пол стоял у окна и, отодвинув край занавески, смотрел наружу. В руке у него был револьвер. Эвери уловила звук мотора и приблизилась. Из-за рощицы как раз появилась машина. При виде ее Джон Пол расслабился.
— Начинай собирать вещи. — Он поставил револьвер на предохранитель и сунул в карман. — Наш новый транспорт!
— Ты что, ожидал этого?
Солнце било прямо в ветровое стекло, мешая разглядеть водителя, но машина была именно та, насчет которой договаривались, — новенькая серая «хонда».
— Кто это?
— Я попросил обеспечить нам средство передвижения. Полиция, конечно, уже получила
— Для начала им потребуется мое согласие. Джон Пол насмешливо хмыкнул.
— Никто не посягнет на мои гражданские права!
— Еще как посягнет, а на все твои протесты ответит, что это ради твоего же блага.
Эвери промолчала, отчасти потому, что была не в настроении для препирательств, отчасти потому, что в словах Джона Пола была доля правды, и доля немалая. Как-то не хотелось на опыте убеждаться, что он прав на все сто.
— Неужто Тео пригнал машину из самой Луизианы?
— Нет, конечно. Вообще-то он был не против, но я отговорил: напомнил, что скоро ему предстоит стать отцом, а стрелок он никудышный. Видишь ли, если он по неосторожности даст себя подстрелить, кому-то придется служить ребенку примером, а кому и быть, как не родному дяде? Я спросил Тео, как ему понравится, если сын вырастет похожим на меня.
— И что же он?
— Побледнел как мел. Эвери засмеялась.
— Нет, в самом деле, у него нет к стрельбе никаких способностей. Хорошо хоть, человек он гражданский, не то давно бы пришил сам себя, доставая оружие из кобуры.
— Переживаешь за него? Ты поосторожнее, а то становишься все лучше и лучше.
На этот раз засмеялся Джон Пол. Машина шла прямо к дому, и стекло по-прежнему немилосердно отражало солнечный свет.
— Короче, Тео сказал, что есть у него один человек, надежный и не болтун, который всегда не прочь преступить парочку правил.
Машина за окном слегка сменила курс.
— Что за чертовщина? — крикнул Джон Пол, разглядев водителя. — Только не это! Ну и сукин он сын!
— Кто?
— Да Тео! У него больное чувство юмора!
— В чем дело?
— Тео послал… Тео послал… — остальное потерялось в скрежете зубов.
— Да кого же?! — нетерпеливо поощрила Эвери.
— Клейборна! Ноя Клейборна, вот кого! — Имя слетело с губ, как плевок.
— А чем он плох, Ной Клейборн? — осторожно осведомилась она, пораженная такой неистовой антипатией. — Не ты ли сам звонил ему из «Утопии»? Значит, ему можно доверять. Или нет?
— Я звонил, верно, и доверять ему можно, но, черт возьми, ни за какие блага мира я бы не позвал его сюда! — Джон Пол повернулся со свирепым блеском в глазах, окинул Эвери взглядом и скомандовал: — Оденься!
Она, в свою очередь, оглядела себя. Шорты и майка — это разве не одежда? С каких пор?
— Я одета.
— Наполовину! Все ноги голые и руки тоже. А, какая разница!!! Будь ты хоть в монашеской рясе, все равно этот негодяй будет делать авансы, и мне придется его пристрелить. — Джон Пол прошагал к двери, чуть не сорвал ее с петель, открывая, и вышел на крыльцо, бормоча: — Пристрелю и глазом не моргну!