Опасные забавы
Шрифт:
Кэрри, трепеща, приблизилась к встроенному шкафу, куда накануне повесила пиджак. Если обшарили и его, все пропало, но, может быть, тюремщики не настолько скрупулезны.
Когда двойные двери раздвинулись, первым, что бросилось Кэрри в глаза, был лежавший на полу пиджак. Слезы сами собой хлынули из глаз. Джилли не оставила ей ни единого шанса.
Пару минут Кэрри сидела на краю постели, заливаясь слезами, потом мысль о быстро текущем времени заставила ее взять себя в руки.
— Я проигрываю, проигрываю… — сорвалось с губ.
В ванной Кэрри посмотрела
Там было пусто — ни Анны, ни даже Сары. Памятуя о том, в каком состоянии их нашла, Кэрри не особенно удивилась. Чтобы скоротать время, она заглянула в кладовую при кухне, почти уверенная, что там все выметено дочиста. Однако ее приветствовал ряд непочатых коробок с кукурузными хлопьями, банки овощных консервов и тому подобное. Судя по толстому слою пыли, запасы были сделаны давным-давно. Холодильник оказался пустым, зато на полке над ним стояла большая банка растворимого кофе.
Прежде чем взяться задело, Кэрри выглянула в холл, проверить, не появился ли кто-нибудь из ее товарок. Их все еще не было. Тогда она сделала себе кофе в кружке побольше и устроилась у холодного камина — подальше от окон, на случай слежки.
Ожидание действует на нервы даже в самой безобидной ситуации, а уж в напряженной просто изводит. Руки у Кэрри так дрожали, что она дважды пролила кофе на халат. Целую вечность спустя на лестнице наконец появилась Сара. Пронзительный аквамариновый цвет халата подчеркивал ее нездоровую бледность. Она тащилась, с трудом передвигая ноги.
— Хотите, я вам помогу? — не выдержала Кэрри, когда Сара в очередной раз повисла на перилах, пережидая слабость или дурноту.
— Ничего, справлюсь. Сказать по правде, меня все еще водит из стороны в сторону. Хотелось бы знать, чем нашпиговали эти бутерброды!
— Чем-то мощным.
— Нас могли отравить насмерть!
Ну нет, подумала Кэрри. Если бы она умерла, отравившись канапе с семгой, то так и не узнала бы, кто все это подстроил. У Джилли был иной расчет. Ей хотелось вволю позлорадствовать, вот почему она взяла на себя труд объяснить свою роль. Месть только тогда сладка, когда жертва знает, откуда нанесен удар.
— Кофе хотите?
— Не думаю, что он удержится у меня в желудке. И потом, откуда вы знаете, что и кофе не отравлен?
— Уверена, что нет. Вот письмо от моей сестры. Она из кожи вон лезет, чтобы меня запугать. Хочет, чтобы перед смертью я хорошенько помучилась. Вот почему можно не опасаться яда — он действует слишком быстро.
— Тогда зачем было подсыпать что-то в пищу?
— Чтобы не болтались под ногами.
Сара дотащилась до дивана и рухнула на него. Кэрри подождала, пока она отдышится, и добавила:
— Ночью сестра была у меня в комнате. И не только у меня.
— Верно, кто-то
— А линия молчит.
— Знаю, я проверяла.
Кэрри вдруг пришло в голову, что судья, пожалуй, уж слишком спокойна, если учесть, с чем они столкнулись. Сара не стала этого отрицать.
— А что толку биться в истерике? Это не поможет, только еще больше обессилит. Я предпочитаю спокойно поразмыслить над тем, как выбраться отсюда целой и невредимой.
Кэрри вернулась к своей кружке. Кофе остыл и показался горьким. Все же она допила его, чтобы подкрепить силы.
— Сестра вернулась с того света.
— То есть?
— Много лет назад нам сообщили, что она погибла в автокатастрофе, и у меня не было оснований в этом сомневаться. Мы с мужем отпраздновали это событие втайне от племянницы, когда та уже была в постели. Вообще говоря, никто не видел сестру мертвой (жертва сгорела не хуже, чем в печи крематория), но сумочка в момент удара вылетела в окно и пострадала меньше, чем все остальное. Ее содержимое убедило полицию, что погибла именно Джилл Делейни, а я была настолько глупа, что тоже в это поверила. В то время сестра разыскивалась для дознания в деле об ограблении…
— И замела следы, инсценировав собственную НО смерть. Хитро придумано.
— Да уж, хитрости ей было не занимать. — Кэрри протянула Саре письмо. — Вот прочтите! Теперь у нее есть, как она пишет, «собственный киллер».
— Надо же, родная сестра… — задумчиво произнесла Сара.
Казалось, она не столько удивлена, сколько заинтригована. Кэрри нашла это странным. В типичной семье (если таковая вообще существует) сестры могут ссориться, драться, соперничать во всем и даже ненавидеть друг друга, но пойти на убийство… это нечто из ряда вон выходящее.
— Вас это не шокирует?
— Не особенно.
— И не удивляет?
— Пожалуй, нет.
— Но ведь это уж слишком, вам не кажется? Уверена, что до сих пор вы с таким не сталкивались.
— Может, поспорим? — сухо заметила судья. — Я вынесла приговор не одной сотне мужчин и женщин и могу вас заверить, что закоренелые преступники встречаются в любом из полов. За двадцать два года на судейской скамье пришлось насмотреться такого!.. Не думаю, чтобы меня еще можно было шокировать.
— Жизнь щедра на сюрпризы, — хмыкнула Кэрри, — так что не зарекайтесь. А вы? Кто желает вашей смерти?
Сара не спеша перевязала пояс халата так, чтобы бант был симметричен, сложила руки на коленях и подняла взгляд.
— Кто желает моей смерти? Думаю, таких немало. Она, в свою очередь, протянула письмо Кэрри и с легкой усмешкой следила, как та читает. Это была скорее записка, короткая и по существу.
«Судье Коллинз.
Я обещал, что рассчитаюсь с тобой, помнишь? Так вот, я человек слова. Настал наконец и твой черед. О, как бы мне хотелось при этом быть! Видеть все — разумеется, с безопасного расстояния. Ну ничего, мне будет сладко просто знать, что ты мертва.