Опасные желания
Шрифт:
– Наверное, он увидел чудовище с серебристыми глазами, – начала объяснять Сейди, но тут в кухню вошла Мерри с двумя полными ведрами молока. Дверь с грохотом захлопнулась у нее за спиной, спугнув Орешка. Тот взвыл и спрыгнул со стола. – Тринити говорит, что видит их за окнами по ночам. Наверное, и Орешек их увидел.
– Да это Бесси его лягнула, – возразила Мерри, окидывая взглядом решетки с остывающим хлебом в надежде перекусить. – Этот зверь хватал ее за ноги. Бедная корова.
– Моя милая разумная девочка, – сказала мама, взяв Мерри
Сейди согласно хмыкнула:
– Это верно. Сегодня она не смогла схватить даже три кости.
– Однако же странно, вам не кажется? – спросила я, распределяя муку по столу. Мама тем временем взяла корзинку с бурыми яйцами, чтобы замесить новое тесто. – Латетоны тоже говорили про существ с серебристыми глазами. Почему стольким людям мерещится одно и то же?
– Такое бывает в маленьких городках, – ответила мама тоном мудрого знатока. – В больших городах много всего происходит, так что у людей больше тем для разговоров. А здесь достаточно одному человеку что-нибудь сказать – и через минуту об этом известно всем. Мы молчим о том, о чем действительно хочется поговорить, вот людям и приходится выдумывать темы для обсуждения. Намного проще думать, что твой враг прячется в чаще, чем знать, что он живет по соседству.
– Как мистер Дэнфорт? – спросила Сейди, плюхнувшись на стул.
Орешек устроился у нее на руках и заурчал, мгновенно превратившись в милейшее создание. Я готова была поклясться, что он усмехнулся, встретившись со мной взглядом.
– Как мистер Дэнфорт, – согласилась мама, просеивая муку и дрожжи в миску.
– Вильгельмина Дженкинс говорит, что Сэм хочет жениться на Ребекке Дэнфорт. На прошлой неделе она видела, как они целовались у озера. – Сейди принялась болтать ногами. – Как думаете, мистер Дэнфорт помешает свадьбе?
– Вот уж кого не могу представить невестой Сэмюэля, так это Ребекку Дэнфорт, – рассмеялась мама. – Вильгельмине Дженкинс не помешало бы проверить зрение.
Я начала выводить на муке спирали. Мама, как и я до вчерашнего дня, ни о чем не догадывалась. Казалось бы, это должно было меня утешить, но живот тревожно сжался и заныл от необходимости умалчивать правду. Мама взяла из корзинки яйцо и умело вскрыла его двумя пальцами. Я всегда поражалась этой ее способности.
– Смотрите, – сказала она, указывая в миску. – Двойной желток. Признак удачи.
Сейди перегнулась через стол. Два желтка уставились на нас, точно глаза. Мама взяла второе яйцо и разбила его в миску. У нее перехватило дыхание. Снова двойной желток.
Подгоняемая любопытством, я тоже схватила яйцо и осмотрела его. Оно ничем не отличалось от остальных. Я разбила его о край миски и тут же отбросила, будто у меня в руках оказалось что-то противное и отвратительное.
Мы вскрыли всю корзинку, испортив мамино тесто и впустую потратив дюжину яиц. В каждом
– Никогда такого не видела, – мрачно пробормотала мама, окинув взглядом желтую массу.
– Может, это значит, что мы очень везучие? – спросила Сейди. – Это ведь хорошо, правда? Тем более сейчас, когда папа с Сэмом в лесу. Я бы побоялась идти туда, раз там столько чудовищ.
– Нет там никаких чудовищ, – ответила мама, еще раз взглянув на миску и отодвинув ее от себя. От разбитых яиц поднимался пар. – Просто какой-нибудь медведь слишком близко подошел к Эмити-Фолз. Или, может, пара волков отбилась от стаи.
– Но раньше ведь тут водились чудовища, – не унималась Сейди. – Мне Эбигейл рассказала.
Где-то в начале лета моя сестренка придумала себе воображаемую подругу. Ее звали Эбигейл, и, если верить Сейди, она была красивой, как принцесса, носила роскошные платья и шелковые туфельки. Выдуманная подружка нашептывала Сейди городские сплетни, а та пересказывала их нам в самые неподходящие моменты. Я как-то подслушала, как мама сетовала отцу на существование Эбигейл. Ее тревожило, что Сейди уже слишком взрослая для выдуманных друзей, но папа был не против. Мы жили на отшибе, а большинство подружек Сейди – в городе, и если ей хотелось поболтать с кем-нибудь, пока она доит коров или бегает по ферме, отец не возражал.
– Некоторые считают, что да, – ответила мама, предпочитая избегать упоминаний об Эбигейл.
– А ты нет?
– Я думаю… – Она со вздохом смахнула со лба выбившиеся прядки. – Я думаю, что, когда наши Основатели прибыли сюда, они были измучены тяготами пути. Они потеряли многих спутников в столкновениях с дикими животными, и им хотелось свалить вину на какого-нибудь врага, огромного и дикого, как сама эта земля. Поэтому они сложили рассказы о чудовищах и развесили Колокольчики. Но прошло время, а этих существ никто не видел уже много десятилетий. Тебе это известно.
– Потому что у нас есть Колокольчики, – настаивала Сейди, твердо верившая в легенды Эмити-Фолз.
– Потому что никаких чудовищ никогда и не было, – сказала мама, отряхнув муку с ладоней. Орешек увидел в этом жесте прямую угрозу своему благополучию, соскочил с колен Сейди и скрылся в темном углу. – Если этот кот залезет в тесто, ночевать сегодня будет на улице.
– Но там ведь чудовища! – взвыла Сейди, кинувшись вслед за котом. – Эбигейл сказала, что они его с удовольствием сожрут!
– Нет никаких чудовищ, – повторила я вслед за мамой.
Будто опровергая мои слова, по долине разнесся жуткий вой. К нему присоединился еще один. И еще. Это был не одинокий волк, бродивший слишком близко к городу. Это была целая стая, и, похоже, она вышла на охоту. Я подумала о папе и Сэме, которые ходят по лесу совсем рядом с волками, и вздрогнула. Даже мама застыла и зашептала молитву:
– Только не Гидеон, только не мой Гидеон.
Когда вой стих, мама посмотрела на нас, взвешивая наши страхи.