Опасный метод

Хэмптон Кристофер

Юнг. Подожди.

(Она замирает.)

У меня есть несколько минут; пока ты не ушла, хочу задать тебе пару вопросов по магистерской. Садись.

(Опять берется за диссертацию; Сабина возвращается на прежнее место.)

Ты проводишь аналогию между инстинктом смерти и половым инстинктом — расскажи мне об

этом подробнее.

Сабина. Для начала, вслед за профессором Фрейдом, я рассматриваю половое влечение как следствие примитивного стремления к удовольствию; если данная посылка верна, мне важно понять, почему это стремление так часто и небезуспешно подавляется.

Юнг. Прежде ты разрабатывала теорию импульсов разрушения и саморазрушения: теорию потери себя.

Сабина. Я от нее отказалась, точнее, попыталась заменить элементы. Допустим, мы начнем рассматривать сексуальность как слияние, или, говоря твоими словами, как потерю себя в другом, как разрушение собственной индивидуальности, правильно? Но разве в этом случае «эго» не воспротивится, не встанет инстинктивно на свою защиту, чтобы тут же заблокировать и подавить импульс к разрушению себя?

Юнг. То есть воспротивится не в силу социальных условностей, а исключительно ради самосохранения?

Сабина. Совершенно верно; я полагаю, что истинная сексуальность, как ни крути, связана с разрушением «эго».

Юнг. А ведь это идет вразрез с учением Фрейда.

Сабина. В некотором смысле.

Юнг задумывается, потом встает с кресла, охваченный сильным интеллектуальным волнением.

Юнг. Но это значит… что механизм подавления создается не только внутри самого индивида, но и проистекает из некоего… врожденного социального инстинкта.

Сабина. Так и есть.

Юнг. Хм.

(С горящими глазами останавливается у окна и обдумывает многочисленные следствия предложенной ею концепции. Через некоторое время переводит пристальный взгляд на Сабину.)

Когда я тебя вижу, мне с каждым разом становится понятнее, за что я тебя полюбил.

Сабина. Что я слышу?

(Во время наступившей паузы Юнг расхаживает по кабинету и в конце концов нависает над Сабиной. Она поднимает на него невозмутимый взгляд.)

Для меня было бы очень важно, если б мы смогли примириться.

Юнг. Понимаю.

Сабина. Ровные дружеские отношения еще прекраснее, чем то, что было между нами прежде, ты согласен?

Юнг долго колеблется, потом хрипло отвечает.

Юнг. Нет, не согласен.

Падает

на колени и прижимает ее к груди. Какую-то долю секунды она сопротивляется, потом сдается, и они забываются в чувственных объятиях.

СЦЕНА 8

Гостиная в Кюснахте. Душный летний вечер. Юнг подливает вина себе в бокал; Эмма, на последнем сроке беременности, стоит у окна, изнывая от жары. Она поворачивается к Юнгу, но не сразу решается заговорить.

Эмма. Я сама себе противна, когда хожу такой толстой… уродиной.

Юнг. Не говори глупостей.

Эмма. Как тяжко. Хоть бы ветерок подул.

(Юнг наливает стакан воды и протягивает Эмме. Когда они соприкасаются руками, Эмма отвечает улыбкой.)

Подозреваю, ты не прочь заделаться многоженцем по примеру Гросса.

Юнг машинально качает головой, потом со всей серьезностью смотрит на Эмму.

Юнг. Если такое вдруг случится, это будут совсем другие отношения, непохожие на наши с тобой; то, что есть между нами, — это святое. Мне важно, чтобы ты это понимала.

Эмма смотрит на него в упор.

Эмма. Если такое вдруг случится, постарайся, чтобы я ничего не узнала.

Потягивая воду, медленно выходит и оставляет Юнга в глубокой задумчивости.

СЦЕНА 9

Мансарда Сабины; день клонится к вечеру. Сабина лежит на узкой кровати в объятиях Юнга. У него спокойный, умиротворенный вид.

Юнг. Скажи мне, что ты сейчас думать забыла о выпускных экзаменах.

Сабина. Не хочу кривить душой. Экзамены уже через неделю.

Юнг. Ты все сдашь.

Сабина. А вдруг не сдам?

Юнг. Сдашь на «отлично». Ты уже надумала, чем будешь заниматься дальше? Останешься при университете?

Сабина обреченно поворачивается лицом к Юнгу.

Сабина. Нет. Я уеду из Цюриха.

Юнг. Вот как? Ты твердо решила?

Сабина. У меня нет выбора.

Юнг смотрит на нее; он с содроганием ждал этого момента.

Юнг. Это почему же?

Сабина. Сам знаешь.

Юнг. Я думаю, мы могли бы…