Опасный рейд
Шрифт:
Кто ревнует? Я?!
Да не нужен мне ваш Минский! И Пожарский тем более! Пусть сгинет там за внешним кольцом, я ни слезинки не пролью.
Стёрла ладонью слезы, намочившие щёки, и решила, что нужно спрятаться на балконе, пока кто-нибудь не увидел, как я позорно реву.
Нашла себе укромное место за цветочной композицией в напольных кадках. Рядом перила и бархатные занавески, схожие цветом с моим платьем. Если что, буду притворяться шторой.
Подставила лицо прохладному воздуху в надежде успокоиться.
Под
Когда отберу у Антона его поместье, высажу там растения, чтобы ночью их свечение складывалось в слово «козёл».
— Даша, вы здесь? — на балкон вышел Александр Подлесных.
Он принялся вертеть головой, пытаясь найти меня в полумраке.
Наследник Подлесных что-то уж слишком часто подходил ко мне с разговорами за сегодняшний вечер.
Я не имела никакого желания вежливо общаться сейчас с кем-нибудь из мужчин, так что бесшумно сделала шаг за портьеру и затаилась.
— Госпожа Рыбакова! — донёсся до меня голос Подлесных. — Дашенька, где вы?
— Нет меня, — прошипела я почти беззвучно сквозь зубы и спряталась ещё подальше за портьеру.
Неожиданно почувствовала спиной дуновение ветра и растерянно обернулась. Казалось, что здесь должна быть стена.
Однако её не было. Видимо, я попала на территорию приватного балкона, примыкающего к одной из личных комнат хозяев.
Я подошла к большой стеклянной двери и бесцеремонно заглянула в комнату. Это был кабинет.
Большой письменный стол стоял почти по центру комнаты, напротив балкона, чтобы работающий за ним человек мог любоваться видом на парк.
Ну и отлично! Думаю, Елена Петровна не будет против, если я посижу здесь в уголочке, подальше от Александра.
На балконе стоит большое ротанговое кресло с бархатными подушечками в цвет портьер.
Я двигаю его поближе к перилам балкона. Наплевав на приличия, усаживаюсь, поджав под себя ноги, и всматриваюсь в светящуюся даль.
Вот посижу так десять минут, успокоюсь и поеду домой. Хватит с меня светских приёмов.
За моей спиной где-то в комнате хлопнула дверь и послышались торопливые шаги.
Я уже собралась встать, чтобы извиниться за своё вторжение, но услышала голос Елены Подлесной:
— Зачем ты разбил бутылку? — раздражённо спросила она. — Это подозрительно, неужели не понимаешь?
Я обернулась. Кажется, кресло стояло так, что зашедшие в кабинет люди не видели меня.
— А что мне было делать? — ответил мужской голос. — Он собирался угощать этой отравой вас, княгиню Рыбакову и своих друзей. Если через пару дней начнут массово умирать люди, это тоже будет выглядеть чертовски подозрительно.
Я
— Не волнуйтесь, Елена Петровна, этот выродок Минский-Пожарский вылакал достаточно, — со злобой в голосе процедил губернатор. — Если бы он что-то заподозрил, то вёл бы себя по-другому. Давай скорее противоядие, а то мне не по себе…
По моей спине прокатился холодный пот. Что он сказал? При чём тут Антон?
Послышался звон склянок, а затем тишина.
— Сколько ему осталось? — в голосе княгини Подлесных звучал металл.
— Сто часов, — сказал губернатор. — Чудный яд. Жертва загибается в муках почти через неделю после отравления, и никто уже не вспомнит, что и где несчастный пил… Вот, припрячь куда-нибудь…
— Ох, Разумовский, надеюсь, так оно и будет. Нет здесь места всяким выскочкам со дна. Проваливший инициацию изгой… Кто он такой, чтобы ставить нам условия?
— Потерпите, милая, совсем немного. Можете пока готовить трогательную траурную речь для крестьян его деревни.
Сердце бешено стучало в груди. Я даже испугалась, что заговорщики могут услышать это.
Они отравили Минского? Он теперь умрёт? Вот так, не вернувшись и не посмотрев мне в глаза?
Я вдруг представила, что Антона больше нет, и мы никогда не увидимся.
Только что нанесённая обида растаяла как дым. Какая разница, что он мне наговорил? Я хочу, чтобы он жил! Обязательно жил, хоть с Чичериной, хоть с самкой друнда!
А в следующую секунду я услышала приближающиеся шаги.
Неловко попыталась встать, чтобы спрятаться обратно за портьеру. Юбки не дали сделать это бесшумно.
Я чуть не грохнулась на пол, ротанговые ножки заскрипели, отъезжая в сторону, и я увидела мрачный взгляд губернатора, выглянувшего на балкон.
— Дарья Рыбакова… — он произнёс мою фамилию так, будто застал на месте преступления.
Но это они организовали убийство Антона!
— Что здесь… — на балкон выглянула Елена Петровна. — Даша, ну что же вы…
— Вы… вы… — я всё-таки встала на ноги и попятилась назад к бархатной портьере.
— Держи её, Роман Иванович! — скомандовала княгиня Подлесных.
Губернатор кинулся вперёд и уже через пару секунд затащил меня в кабинет.
— Что будем делать? — мрачно спросил Роман Иванович.
Елена Петровна закрыла на ключ балконную дверь и активировала висящий рядом с окном артефакт, вероятно, поставив магический барьер, не позволявший разбить стекло.
— Сейчас ничего, нужно возвращаться к гостям, пока нас не хватились, — княжна Подлесных чопорно одёрнула на себе платье. — Дашенька пока посидит здесь и подумает, чью сторону следует занять… По лицу вижу, что ей нужно подумать…