Опасный след
Шрифт:
Саймон следил за ней через окно. Когда Фиона вошла в мастерскую, она выглядела потерянной, неуверенной. Усталой.
Ничего этого больше нет, думал он. Пружинистая, спортивная походка, широкий шаг, естественная грация. Уверенность в каждом движении и, пожалуй, немного раздражения.
Так лучше. Может, он и простофиля, но теперь будет меньше тревожиться за нее.
Вполне удовлетворенный, Саймон сунул в уши затычки, надел защитные очки, включил музыку и вернулся к работе.
— Он не мог так сказать! — недоверчиво воскликнула
Опершись о прилавок в своем прелестном магазинчике, она слушала рассказ Фионы и с удовольствием наблюдала, как та выбирает сережки.
— Сказал, сказал. — Фиона приложила к одному уху длинную жемчужную гроздь, а к другому — забавные разноцветные стеклянные шарики. — Я недостаточно элегантна для его перехваленного винного шкафчика. Я могу быть элегантной. Видишь? Жемчуг.
— Очень мило, только стекляшки тебе больше подходят.
— Я знаю. Но я могу носить жемчуг, если захочу. — Положив сережки на витрину, Фиона подошла к красивой высокой вазе.
В магазинчике Сильвии всегда было что-то новенькое. Картина, шарф, столик, изумительная бижутерия. Или мебель, как, например, вот эта скамья с высокими изогнутыми подлокотниками. Фиона провела пальцами по полированному дереву.
— Какая красивая.
— Одна из работ Саймона.
Восхищение испарилось. Фионе захотелось поколотить чертову скамью.
— Понятно. А потом он сказал, что я не его типаж. Как будто я спрашивала. А вот ты — его типаж.
— Я?
— Он даже привел тебя в пример. Разбирается в искусстве, женственная, фигуристая.
— Ты шутишь?
— Вовсе нет. Не вижу самодовольной улыбки.
Сильвия демонстративно взбила волосы.
— В такой ситуации трудно не задирать нос.
— Можешь закрутить с ним романчик, — великодушно разрешила Фиона.
— Это было бы интересно, но, думаю, я ограничусь самодовольством. Милая, я уверена, что он не хотел тебя оскорбить.
— О нет, как раз хотел.
— Знаешь, что я тебе скажу, через десять минут я закрываюсь. Мы поужинаем и сотрем его в порошок. А еще лучше, сотрем в порошок всех мужчин как класс.
— Соблазнительное предложение, но я должна возвращаться. На самом деле я заглянула, чтобы поворчать. Ох, Сил, последние два дня были очень паршивыми.
Сильвия вышла из-за прилавка и нежно обняла падчерицу.
— Поедем ко мне. Пока ты будешь нежиться в ванне, я приготовлю тебе спагетти.
— Если честно, я подумываю открыть банку готового супа и завалиться в постель. Я почти не спала прошлой ночью.
— Фи, я тревожусь. — Сильвия слегка дернула Фиону за «конский хвост». — Поживи у меня, пока не поймают этого маньяка.
— Ты же знаешь, с парнями я в безопасности. Кроме того, я маньяку неинтересна.
— Но… — Дверь распахнулась, и Сильвия умолкла.
— Привет, Сильвия. Привет, Фиона.
— Джеки, как поживаешь? — Сильвия улыбнулась хорошенькой блондинке, хозяйке местного пансиона «Ночлег и завтрак».
— Хорошо. Хотела заскочить пораньше. Я знаю, что через несколько минут ты закрываешься.
— Не волнуйся. Как Гарри?
— Сопит в постели, — одна
— Пожалуйста, не торопись.
— А я пойду, — спохватилась Фиона. — Рада была повидать тебя, Джеки.
— Я тоже. Ой, Фи, чуть не забыла: мой сын с женой только что завели щенка, девочку. Говорят, что хотят попрактиковаться перед тем, как сделать меня бабушкой. — Джеки закатила глаза.
— Как мило. И какая порода?
— Понятия не имею. Они взяли ее в приюте. — Джеки улыбнулась. — Брэд сказал, что они спасли одну жизнь, перед тем как задуматься о создании другой.
— Действительно, очень мило.
— Они назвали ее Сава, как царица Савы [6] . Брэд просил, если я вдруг увижусь с тобой, передать, что они хотят записать ее в твой класс для щенков.
— С нетерпением буду их ждать. Ну, мне пора.
— Я приеду завтра, помогу тебе провести занятия, — пообещала Сильвия. — И Орео это пойдет на пользу.
— Тогда до завтра. Пока, Джеки.
Уже выходя, Фиона услышала восторженный визг Джеки.
— Ах, Сильвия, какая изумительная скамья!
— О да! Это работа нового художника, о котором я тебе говорила. Саймона Дойла.
6
Царица С а в с к а я, царица Савы — легендарная правительница аравийского Царства Саба (Шеба), X в. до н. э.
Фиона, ворча, направилась к своей машине.
А в это время в тюрьме штата Вашингтон Джордж Аллен Перри читал Библию. Поскольку его преступления обеспечили ему надежно охраняемую клетку до конца жизни, он считался образцовым заключенным.
Он не вступал ни в какие банды, не подавал никаких жалоб. Он выполнял работу, которую ему поручали, ел пищу, которую ему подавали. Он содержал себя в чистоте и уважительно разговаривал с охранниками. Регулярно делал физическую зарядку, не курил, не ругался, не баловался наркотиками и большую часть своих бесконечных дней посвящал чтению.
Посетители бывали у него редко. У него не было ни жены, ни детей. У него не было верных друзей ни в тюрьме, ни за ее стенами.
Отец бросил его давным-давно, а мать — причина его патологии, как решили психиатры, — его боялась.
Его сестра раз в месяц присылала ему письмо и раз в год приезжала из Эммитта, штат Айдахо, — она считала это своим христианским долгом. Сестра и подарила ему Библию.
Первый год был самым мучительным. Перри страдал, маскируя безумный страх потупленным взглядом и тихим поведением. На второй год страх сменился депрессией. А к третьему году Перри смирился с тем, что никогда уже не будет свободным.