Опека полуночника
Шрифт:
Гарри еще не был убежден.
— Может вам стоит показаться мадам Помфри? — быстро спросил он. — Лучше уж перестраховаться.
Люпин поднял бровь от такой настойчивости гриффиндорца. Было непривычно слышать такое от Гарри, что он даже задумался на несколько секунд.
— Что такое, Гарри? — настойчиво спросил он. — Что тебя тревожит на самом деле?
Оглянувшись, Гарри только пожал плечами.
— Просто… Не хочется, чтобы что-то с вами случилось, — тихо произнес он. — Может быть, нам стоит отменить сегодня занятие, чтобы вы могли отдохнуть?
Люпин присел на стул около доски, не сводя глаз с взволнованного подростка.
— Гарри, я обещаю тебе, что никуда не уйду, — уверенным голосом произнес он. — Я же обещал тебе этим летом, что всегда буду здесь с тобой, когда бы я тебе не понадобился. И я не планирую нарушать свое слово. Напротив, я буду досаждать и мешать тебе при всяком удобном случае. Твой отец, конечно, хотел бы этого.
Гарри скрыл улыбку. Он ненавидел, когда Дурсли мешали ему, но сейчас же все по–другому. Профессор Люпин ведь не считал Гарри уродом и не говорил это всем вокруг. Для профессора Гарри был просто Гарри, и именно такого отношения к себе мальчик всегда хотел.
— Я ценю твою заботу, Гарри, — улыбаясь, произнес Люпин. — Я бы поступил, как ты советуешь, но сейчас действительно не о чем беспокоиться. Со мной все будет в порядке. — Заметив, что Гарри все еще не убежден, он сменил тему: — Итак, может, начнем занятие? Как я понял, ты прочитал «Патронус — это хранитель или (как тебе больше нравится) защитник». Он состоит из светлой энергии в противоположность темной, которую излучают дементоры. Патронус — это самые хорошие воспоминания, светлые эмоции, которыми питаются дементоры, но так как эти эмоции находятся вне человека, то дементоры не могут их поглотить.
Гарри кивнул.
— Патронус у каждого свой, — вспомнил он. — И он может появиться, только в том случае, если вызывающий хорошо сконцентрируется на своем лучшем воспоминании.
Профессор Люпин улыбнулся.
— Очень хорошо, Гарри, — произнес он и достал палочку, попросив жестом Гарри сделать тоже самое. — Запомни, тебе нужно сконцентрироваться на своих счастливых воспоминаниях, когда будешь произносить заклинание "Экспекто Патронум". Закрой сейчас глаза и попытайся найти такие воспоминания.
Гарри послушно закрыл глаза. Напряженно думая, он пытался найти хотя бы одно счастливое воспоминание. Он сразу отбросил все, что связано с Дурсли, и стал перебирать в памяти моменты своей жизни в Хогвартсе. Оказалось, что долго искать не нужно. Гарри уже знал, что подойдет. Он вспомнил радость, чувство свободы, легкость, которые наполняли его во время полета.
Люпин заметил счастливое выражение на лице Гарри и улыбнулся.
— Это оно, Гарри, — мягко произнес он. — Теперь удержи это воспоминание, взмахни палочкой и произнеси заклинание.
Вспомнив свой первый урок Полетов, Гарри взмахнул палочкой и твердо произнес: "Экспекто Патронум". Он настолько погрузился в воспоминания, что не замечал ничего вокруг. — "Экспекто Патронум, — повторил он, вспоминая лицо Малфоя, которое из насмешливого стало разозленным, когда
Вдруг Гарри почувствовал, как что-то с силой врезалось в него, и в следующую секунду он, пролетев по кабинету, ударился о стену. Падая на пол, Гарри услышал, как Люпин выкрикнул его имя. С трудом открыв глаза, Гарри заметил, что странная серебристая дымка заполнила всю комнату, точно густой туман. Он несколько раз моргнул и, повернув голову направо, увидел присевшего на колени Люпина, на лице которого было обеспокоенное выражение.
Профессор потянулся и притронулся ко лбу Гарри, затем повернул его, чтоб можно было проверить спину. Сняв с гриффиндорца рубашку, молодой учитель вздрогнул, увидев, что уже начинают появляться синяки.
— Тебе очень больно, Гарри? — спросил он.
Гарри потребовалось некоторое время, чтобы понять, о чем его спрашивает профессор Люпин. Его ум был немного затуманен. Поняв, наконец, вопрос, Гарри слегка помотал головой. Он, действительно, слабо чувствовал свое тело. Все оно по какой-то причине онемело.
— Что… случилось? — в замешательстве спросил он.
Профессор Люпин наколдовал несколько подушек и сложил их вместе.
— Ляг на живот, Гарри, — приказал он и помог Гарри лечь поудобнее на подушки. — Каким-то образом ты увеличил силу заклинания. Через палочку прошла слишком большая сила. Лежи спокойно. Мне нужно кое-что сделать с твоей спиной.
Быстро, как только мог, Люпин подбежал к камину и высыпал немного на ладонь летучего пороха из баночки на каминной полке, тут же бросив его в огонь.
— Дамблдор! — выкрикнул он. — Вы мне нужны!
Когда в огне появилась вращающаяся высокая фигура, Люпин поспешил к столу у доски, открыл нижний левый ящик и достал баночку с кремом. Вернувшись к камину, Люпин увидел, как Дамблдор выходит из зеленного огня и стряхивает золу со своей мантии.
Дамблдор выпрямился, огляделся в тумане отряхиваемой залы и, заметив Люпина, бросил на него свой сверкающий взгляд.
— Результат неудавшейся шалости? — улыбнувшись, спросил он.
— Ничего подобного, — ответил Люпин и поспешил к Гарри. — У нас тут небольшой несчастный случай. Нужно, чтобы вы проверили его полностью, пока я буду лечить синяки.
Гарри начал засыпать, по–прежнему крепко сжимая в руке палочку. Когда Люпин откинул рубашку, прикрывающую спину Гарри, Дамблдор опустился на колени, потянувшись за палочкой гриффиндорца. Но едва его пальцы коснулись дерева, директор тут же отдернул руку и посмотрел на Люпина.
— Что здесь произошло, Ремус? — поинтересовался он.
Профессор Люпин взглянул на Дамблдора, а затем продолжил втирать мазь в спину Гарри.
— Мы сегодня начали практиковаться в заклинании Патронуса, — ответил он. — Очевидно, что-то случилось. Я сказал ему, чтобы он нашел счастливое воспоминание, но когда он произнес заклинание, что-то пошло не так. Было похоже, что Гарри глубоко ушел в себя. Я крикнул ему остановиться, но он, похоже, не услышал меня.