Опека полуночника
Шрифт:
— Его сила растет, — задумчиво произнес директор. — Мы должны были предположить это, после всех испытаний, через которые он прошел по нашей вине, — Дамблдор взмахнул палочкой над Гарри и вздохнул. — Кроме синяков на спине у него большая потеря сил… Это может быть лишь начало, Ремус. Я не возражаю, чтобы Гарри учился защищать себя от дементоров, но хочу присутствовать на следующем занятии. И нужно проинформировать преподавателей.
Люпин был удивлен.
— Вы не считаете, что это немного преждевременно? — вежливо спросил он, снова покрывая Гарри
— Возможно, — ответил Дамблдор, вставая. — Он твой подопечный, Ремус. Поэтому я оставляю решение за тобой. Никто же не возражает, чтобы ты все решал сам. Но если сила магии в Гарри начала возрастать, учителя должны помочь ему ее контролировать, особенно на Заклинаниях и Трансфигурации. Мне нужно заботиться обо всех учениках, а не только о Гарри. Он может быть опасен, если не научится контролировать свою силу.
Люпин кивнул.
— Я знаю, — медленно произнес он. — Я только волнуюсь, как все это воспримет Гарри. Он так отчаянно желает быть обычным, а это еще одна вещь, которая будет отличать его от остальных.
Глаза Дамблдора заблестели.
— А кто сказал, что всем нужно об этом знать? — весело спросил директор и покинул кабинет тем же путем, каким и пришел.
Лишь через несколько часов Гарри пришел в себя. Люпин объяснил случившееся достаточно пространно. Они поговорили об увеличившейся силе заклинания и последствиях этого, после чего Гарри стал немного опасаться произносить заклинание снова. Да, он хотел научиться защищаться от дементоров, но что хорошего, если это вновь обернется потерей сознания?
Гарри рассказал Люпину, что настолько погрузился в свое воспоминание, что не замечал того, что происходит вокруг. После этих слов, как показалось Гарри, у Люпина отлегло на душе, и тот стал убеждать Гарри, что со временем и при достаточном старании, он сможет стать неплохим медиумом. Гарри не стал скрывать свое облегчение от этого открытия. У него по–прежнему была надежда.
Удовлетворившись состоянием Гарри, Люпин отпустил его, но прежде они договорились, что следующее занятие состоится через две недели, поскольку в следующие выходные должен был состояться первый матч против Слизерина. Также Люпин сообщил, что на следующее занятие придет профессор Дамблдор, так, на всякие случай. Гарри удивился, но предпочел ничего больше не спрашивать. Он и не знал, что Дамблдору известно об этих занятиях.
Уходя, Гарри опять заметил, какой болезненный вид у профессора Люпина. Казалось, ему стало еще хуже за эти несколько часов. Гарри не хотелось раздражать мужчину, поэтому он просто заставил себя пойти в гриффиндорскую гостиную, так ничего и не сказав. И он уже почти дошел до нее, когда в него врезалось двое обеспокоенных подростков. Рон и Гермиона едва не упали, а вот Гарри не повезло — он сильно ушибся, упав на спину.
— Гарри! — вскрикнула Гермиона, помогая парню подняться. — С тобой все в порядке? Мы тебя повсюду
Гарри посмотрел на Гермиону, подняв брови.
— Э–э… привет, — сказал Гарри, которого застала врасплох настойчивость Гермионы. — Все в порядке. Я был с профессором Люпином. А когда вы вернулись?
Рон пожал плечами.
— Да недавно, — ответил он и сделал шаг к Гарри. — Послушай, нас немного удивляет, что это ты все время делаешь с профессором Люпином.
— О чем это вы? — спросил Гарри, которому не понравилось, куда заходит этот разговор.
Гермиона, казалось, уловила тон Гарри.
— Просто, кажется, в последнее время вы стали слишком близки друг другу, — произнесла она. — И его отношение к тебе… словно к сыну. Не то чтобы это плохо, но все-таки кажется странным, что новый учитель ведет себя подобным образом с учеником, которого впервые встретил.
— Ох, — произнес Гарри и нервно оглянулся. Хотя никого вокруг не было, Гарри подошел поближе к друзьям и сказал: — Видите ли, профессор Люпин знал меня еще ребенком.
У Гермионы округлились глаза.
— Значит, он знал твоих родителей? — тихим голосом спросила она.
Гарри кивнул.
— Да, они были близки еще в школе, — с улыбкой сказал он. — А сейчас он помогает мне со всей этой сумятицей с Сириусом Блэком и иногда рассказывает мне о родителях. Сейчас я знаю, какими они были в действительности. Мама и папа были обычными людьми, со своими достоинствами и недостатками. Не могу объяснить, что я чувствую…
— Мы понимаем, — тоже с улыбкой сказала Гермиона. — Я так счастлива за тебя. Но почему ты не рассказал нам?
— Да, нам показалось, что ты стал избегать нас с тех пор, как узнал о своих родителях, — с облегчением произнес Рон. — Ну, какие они?
Гарри широко улыбнулся.
— Мне кажется, что моя мама похожа на тебя, Гермиона, а мой папа — на близнецов. Думаю, он был большой шутник или что-то подобное. Профессор Люпин не рассказывал подробно о его проделках.
И Рон, и Гермиона в изумлении посмотрели на Гарри.
— Не может быть! — произнесла Гермиона. — Они были такие разные! Как же они ужились вместе?
— Твой папа был как Фред и Джордж? — переспросил Рон и усмехнулся. — Замечательно!
Успокоившись тем, что Рон и Гермиона были удовлетворены, Гарри решил сменить тему.
— Ну, как выглядит Хогсмид? — с любопытством спросил он.
До ужина осталось немного времени, которое Гарри скоротал, слушая рассказы Рона и Гермионы об их походе в волшебную деревню. Они сразу поспешили успокоить Гарри, что купили несколько каталогов для него, и от парня не ускользнуло, с какой жалостью друзья на него посмотрели.
Ужин этим вечером напоминал предыдущий Хэллоуин в Хогвартсе — потрясающее убранством Большого зала и восхитительная еда. Казалось, все были довольны. Рон и Гермиона увлеченно спорили, какой из магазинов самый лучший — Зонко или Сладкое Королевство. Казалось, все о чем-то беседовали.