Опека полуночника
Шрифт:
Гарри взглянул на Блэка расширившимися глазами. Он ожидал чего угодно, но не этого.
— Питер? — переспросил он. — Ты имеешь в виду Петтигрю? Человека, которого ты убил вместе с тринадцатью магглами?
Блэк закрыл лицо руками, замотав головой.
— Петтигрю не мертв! — выкрикнул он. — Он анимаг! Он превращается в крысу! Все эти годы он жил в семье Уизли!
От удивление у Гарри подогнулись колени, и он плюхнулся обратно на дерево.
— Но э–это невоз–возможно, — заикаясь, произнес он. — Не может быть. Короста это не Питер Петтигрю! Короста просто крыса!
Их глаза встретились.
— Гарри, послушай меня, — проговорил Блэк, неожиданно спокойно. — Питер ничего не делал, так как вне замка у него не было могущественного покровителя, способного его защитить. Знаю, у тебя нет причин доверять мне. Я не дал тебе повода для этого. Все, чего я прошу, это шанс доказать, что Питер жив. Он предал нас и упек меня в тюрьму. Я просуществовал двенадцать лет в Азкабане за то, чего не совершал! Это Питер убил тех магглов! Он отрезал себе палец, затем трансформировался, чтобы не пострадать от взрыва, который сам же и устроил!
Гарри вздохнул, медленно опуская палочку. Не этого он ожидал. Думал, что услышит банальный рассказ о том, что посулил ему Волдеморт в обмен на жизни Поттеров. Он ожидал у себя ненависти к Сириусу Блэку.
— У Коросты нет одного пальца, — тихо произнес он. Так много предстояло осмыслить. Действительно ли этот сбежавший преступник говорит правду? Может ли весь волшебный мир ошибаться? Неуверенно он произнес:
— А ты рассказывал все это на суде?
Блэк с отвращением фыркнул.
— А суда не было, — резко бросил он. — Я уверен, ты слышал, как все тогда происходило. Всем было известно, что Хранителем являюсь я. Я единственный, кто выжил после взрыва. Этого было достаточно. Кого тогда волновал закон, все праздновали исчезновение Волдеморта.
Гарри вцепился себе в волосы. Его гнев и ненависть к Блэку сменились разочарованием его любимым волшебным миром. Как они могли отправить кого-нибудь в такое ужасное место, как Азкабан, без всякого суда?..
— Не уверен, что поверил тебе, — дрожащим голосом произнес наконец Гарри. — Я разучился слепо верить кому-либо. Но я дам тебе шанс доказать свою невиновность. Если ты солгал, я своими руками отдам тебя дементорам.
Блэк с удивлением посмотрел на Гарри.
— Ты так похож на свою маму, — произнес он.
Гарри взглянул на Блэка, затем встал и отвернулся.
— Думаю, что сейчас мне придется поверить тебе на слово, так как я не помню ни маму, ни папу, — ответил он, заставив Сириуса вздрогнуть.
Протирая глаза, Гарри старался объяснить себе все это безумие. Исповедь Блэка кажется искренней, но Гарри не мог забыть все, что ему рассказал профессор Люпин. Он помнил боль, отражавшуюся в глазах его опекуна всякий раз, как в разговоре мелькало имя Сириуса Блэка. Словно его мучила незажившая рана. Он хотел верить, что его крестный хороший человек и не убийца, каким все его считают, но тогда ему придется пойти против профессора Люпина.
— Так ты поэтому хотел проникнуть в гриффиндорскую башню на Хэллоуин? — с любопытством спросил Гарри. — Из-за Коросты?
Блэк кивнул, не
— Прости, если поранил тебя, — искренне произнес он. — Я тогда думал только об одном. Я не хочу, чтобы сейчас кто-нибудь подумал, что ты помогаешь мне.
Гарри стал ходить взад–вперед. Помогает ему? Да, именно это он и делает. Профессор Люпин жутко разозлиться, когда узнает об этом.
— Я не могу, — внезапно произнес Гарри. — Я не могу предать Люпина. Он мой опекун. Он так много для меня сделал. Я… я должен рассказать ему.
— Он твой кто? — с удивлением спросил Блэк. — Гарри, как много ты знаешь о Ремусе Люпине?
Повернувшись к Блэку, Гарри с удивлением заметил интерес на лице преступника.
— Я знаю, что он оборотень, и знаю о законе об усыновлении, — спокойно ответил он. — Профессор Люпин — мой «временный» опекун. Дамблдор нашел лазейку в законе, и мне теперь не придется отправляться в приют или, того хуже, обратно к Дурслям.
Воспоминание о Дурслях ударило его, Гарри вновь опустился на поваленное дерево и закрыл лицо руками.
— Профессор Люпин заменил мне семью. Ему и так больно. Я не могу делать еще больнее. Я не хочу этого.
Блэк тут же опустился на колени и встал поближе к прутьям.
— Что с Ремусом? — быстро спросил он. — Он выглядел нормально в последние недели.
Гарри медленно перевел взгляд на Блэка, стараясь понять горячее волнение в глазах Сириуса.
— Я — вся его жизнь, — прямо ответил Гарри. — После того, как папы, Питера и тебя не стало, он остался один. Он был один целых двенадцать лет. Он жутко боится. Он догадался, что это ты был Полуночником, но боится мне рассказать. Пожалуйста, скажи, что ты действительно говоришь правду, что ты невиновен, ведь ему так нужен друг. Больше всего нужен.
— Гарри, клянусь, что не предавал твоих родителей и не убивал тех людей, — решительно произнес Блэк. — Ремус всегда был тихим затворником. И если нужно доказать ему, что я невиновен, то, признаюсь, я только и делаю это с тех пор, как забрал тебя от той жирной свиньи, что назывался твоим дядей. Знаешь ли ты, но я твой крестный отец, поэтому ты для меня очень дорог.
— Очень дорог? — с недоверием переспросил Гарри. — После того, как погибли мои родители? Если я так дорог, почему я остался с Дурслями? Почему ты не забрал меня?
Блэк вздохнул, опустив голову.
— Я пытался, — произнес он дрожащим голосом. — Я примчался к развалинам, чтобы увезти тебя и воспитать, как того хотели Лили и Джеймс. Но там уже был Хагрид, он стоял и держал тебя на руках. Я просил и умолял его отдать тебя, но он отказался. Сказал, что Дамблдор планирует по–другому. Мне не отдали тебя, и я принялся выслеживать Питера. Да, я не мог позаботиться о тебе, но я мог найти виновника гибели твоих родителей и отомстить. — Запустив пальцы в волосы, он замотал головой. — Это оказалось моей главной ошибкой, — тихо добавил Блэк. — Не то плохо, что Питер-таки удрал, но я оказался в том месте, где я никак не мог позаботиться о тебе. Я был словно в бреду. Я понимаю это только сейчас. Я не могу просить у тебя прощения. Я не заслужил его.