Операция "Ананас"
Шрифт:
— А у нас сегодня на кафедре мероприятие было, — улыбнулась она.
— Какое?
— Что?
— Ну, ты сказала, мероприятие было.
— А, ну да. Профессора на пенсию провожали. Завкафедрой.
— Сколько ему?
— Восемьдесят.
— О, прилично…
Разговор ни о чём.
— Ну что, пошли ко мне, раз встретились? — с улыбкой спросила она.
Я рассматривал её лицо. Красивое, немного вытянутое, с добрыми сияющими глазами, с прядками огненных волос, выбивающихся из-под беретки.
— Ты
Она смутилась.
— Ты какой-то странный, — помотала она головой. — Пошли?
— К тебе? Нет, Жень, ты извини, но мне пора уже. В другой разик, ладно?
— Ты чего? Приехал в гости, а сам заходить не хочешь?
— Ну, я уж давно приехал, так что нужно возвращаться, а то бабушка волноваться будет. Ты ж её знаешь…
— Да, уж. Знаю. А в пакете у тебя что?
— Всякий шурум-бурум, отмахнулся я. — Ничего интересного.
— Жалко, — пожала она плечами. — жалко, что уходишь. А в Верхотомск свой ты когда уезжаешь?
— Не знаю пока. Тут вопросики ещё есть кое-какие по оборудованию. Так что не знаю. Будущее, не предопределено, да?
— Слушай, Сань, ну пошли, а? Чайку попьём, поболтаем. Ещё времени-то мало совсем.
— Жень, да о чём болтать-то? — поморщился я. — Пора мне.
— А чего приходил тогда? — изменилась она в лице.
Стала вдруг жалкой, несчастной, сникла на глазах.
— Да сам не знаю, — нахмурился я. — Ладно, пойдём. Попьём чайку.
Сумку с барахлом я поставил у порога и пошёл вслед за Женей. После дела наступал отходняк. И чего мне точно не хотелось — это тупых разговоров про любишь и не любишь, особенно после того, как я видел её с тем чуваком. Бабу мне надо было сейчас, а не розовые сопли. Но она так расстроилась, что я её пожалел. А теперь жалел, что поддался.
Квартира была однокомнатной. Комната казались небольшой, но высокие потолки давали ощущение пространства. Не то, что у нас с бабушкой.
— Ты не против, что на кухне? — спросила Женя, — А то таскать неохота.
— Не против, конечно. Я ведь ненадолго. Скоро пойду.
— Ну ты почему всё уйти пытаешься? Сиди, раз пришёл, когда тебя ещё заманишь?
На столе появилась вазочка с шоколадными конфетами, пряники, печенье и пузатый керамический чайник серого цвета с большими белыми горошинами. Обстановка была не новой, но уютной.
— Бабушка заждалась уже, — пожал я плечами.
— Это да, — вздохнула, погрустнев, Женя. — С бабушкой хорошо, её беречь надо. А у меня от бабушки только вот это и осталось.
Она снова вздохнула и провела рукой, как бы обводя «всё это». Понятно. Я кивнул.
— Помнишь, наш последний разговор? — спросил я.
— Да, — напряглась она, налила мне чай, поставила чайник и села, уставившись мне в глаза.
— Я думаю, ты была права, слишком долго длилась вся эта неопределённость.
Она нахмурилась.
—
— Почему? — едва слышно прошептала она.
Брови у неё взметнулись, складываясь в скорбный домик, а на глаза навернулись слёзы. Блин. Я нахмурился, пытаясь понять, что за хрень здесь творится.
— Как почему, Женя?
— Да, почему? — часто закивала она головой. — Мы же со школы… ну… Ты всегда… любил меня… Мы…
Она пожала плечами, развела руками, замотала головой и на лице её отразилось смятение.
— Мы же прекрасная пара. Ты отработаешь свои три года и вернёшься, я защищусь, жить нам есть где, сначала здесь можем, потом с бабушкой съедемся, она старенькая уже будет… что не так, Саша? Ты же сам хотел. Ты мне сколько раз говорил, что у нас идеальный брак будет. Раньше…
Дурак был, раз говорил так. Ничего идеального в принципе не бывает, а уж браков-то — тем более.
— В прошлый раз ты другое говорила, насколько я помню, — пожал я плечами.
— Саш, я устала ждать, когда ты уже скажешь. Те самые слова…
А почему же не сказал-то, действительно, если так всё хорошо и взаимность такая?
— Слушай, Жень, я тебя не понимаю, — пожал я плечами. — Я ведь несколько дней назад к тебе приходил уже. Вернее, хотел прийти. Ждал тебя у метро после работы.
— Когда? — удивилась она.
— Но, как выяснилось, не я один тебя ждал. Молодой автолюбитель с гвоздиками меня опередил.
— Колобок? — округлила она глаза. — Ты видел Колобка? А почему не подошёл?
— Странный вопрос, — усмехнулся я. — Ты от счастья светилась, в уста сахарные его лобызала. А мешать счастливым людям я не привык.
— Ну, Саш, ты чего, как маленький? Опять ты старую песню заводишь. Ну это же просто приятельская встреча была!
Честно говоря, в этот момент я почувствовал себя ревнивым дураком. Чисто приятельская встреча, как-никак, а я…
— Да? Приятельская? А куда вы пошли?
— Пошли? — она замялась.
— Да ладно, я знаю, куда. Домой к тебе.
— Ну и что! Ты же сейчас тоже здесь, но при этом ничего такого мы не делаем!
— Так у вас свет не горел, — брякнул я, не задумываясь, просто, как в небо пальцем.
— Ты что говоришь! — она резко покраснела. — Нет, Саша, всё ведь не так. Да он же… ну, ты сам знаешь… С Колобовым… Да разве с ним можно жизнь строить? Это же полный бред!
Колобов! Точно! Я вдруг ясно вспомнил фотографию, вложенную в альбом. Девятый «а» класс. Игорь Колобов. Я ещё подумал, такой тощий парень с такой круглой фамилией. Вот оно что. Это был мой одноклассник. Жени, кстати, на той фотке не было…
— А что с ним можно, если не жизнь строить?
— Ну-у-у… Да ничего, собственно… Поболтать или…