Операция «Апокалипсис»
Шрифт:
— Как выглядели эти двое? — спросил Фелипе.
— Одеты во все черное. Раньше я их никогда не видел, и очень надеюсь, что больше не увижу. Пригрозили убить, если кому-нибудь проболтаюсь. Полиция, скорее всего, установила бы, что устрицы оказались несвежими, и я отделался бы простым штрафом.
Фелипе пинком загнал хозяина под стол.
— Убирайся на свою кухню, мразь! Я займусь тобой позже, если тебя до этого не успеют убить те двое.
Все встали из-за стола. Есть что-то не хотелось...
— Идемте купим по бутерброду в кафе напротив, — предложил
Эудженио испуганно таращил глаза. Малко положил ему руку на плечо и негромко сказал по-испански:
— Малыш, я не могу тебе сейчас объяснить, в чем дело. Расскажу потом... А сейчас тебе нужно ехать с нами. Не то ты будешь убит теми, кто пытался отравить нас. Ты для них опасен, так как слишком много знаешь...
— Да я же просто бедный чистильщик! — запротестовал Эудженио. — Я даже читать не умею...
— Слушайся меня, — перебил Малко. — Потом я все объясню. А сейчас ты должен нам помочь.
Позабыв о бутербродах, все повернули налево и пошли к автомобильной стоянке. Входя в ворота, они увидели въезжавший туда белый «линкольн» Кристины. Притормозив напротив них, индианка улыбнулась Малко:
— Приходите на пляж!
Когда «линкольн» отъехал подальше, Эудженио порывисто схватил Малко за рукав:
— Зачем вам нужен я, раз вы знакомы с этой женщиной?
— Не понял, — сказал Малко. — А при чем здесь она?
— Да ведь та ферма в джунглях принадлежит ей!
— Ей?!
— Ага. Раньше принадлежала ее мужу. У нее таких несколько. В разных концах Мексики. А эту она сдает чамало. Сама там никогда не бывает — слишком далеко. Но чамало мне сказал, что хозяйка — она.
Фелипе и Малко остановились. У Малко внутри все кипело. Если парень не ошибся, получалось, что именно Кристина велела их отравить. Та самая Кристина, которая только что как ни в чем не бывало весело приветствовала их.
Ему с трудом верилось, что на свете может существовать подобное лицемерие. Однако, кроме нее, больше никто не видел Малко в обществе Эудженио. Малко вспомнил ее фразу насчет последней чарки перед казнью, и его захлестнуло холодное бешенство. «Надо же, какая сука! — подумал он. — Решила поразвлечься с мужчиной, который нравился ей главным образом потому, что вскоре ему предстоит умереть! И, будучи уверенной, что он уже мертв, спокойно поехала загорать».
Эта мысль придала ему решимости.
— Пошли, — сказал он.
И зашагал прямо к «линкольну», который Кристина только что припарковала на стоянке. Он открыл ее дверцу, и она улыбнулась, но улыбка тотчас превратилась в гримасу изумления, когда Малко бесцеремонно оттолкнул ее, устроился за рулем.
— Садитесь с ней впереди, — приказал он Фелипе. — Эудженио, полезай назад.
Кристине до сих пор он не сказал ни слова, она же с яростью закричала:
— Вы спятили! Что вам нужно? Кто это с вами? Вылезайте из моей машины!
Малко включил первую передачу и холодно произнес:
— Драгоценная моя Кристина, комедия слишком затянулась. Мы с вами едем на прогулку — хотите вы того или нет. А поговорим по дороге.
Она
«Линкольн» выплыл со стоянки и покатил в направлении аэропорта.
— Куда ехать? — спросил Малко у Эудженио.
— В Пуэрто-Маркесе повернем налево, — ответил юный мексиканец.
— Я вас убью! — прошипела Кристина державшему ее Фелипе.
— Сочту за честь, — невозмутимо ответствовал полицейский и тихонько добавил: — Вамос кон Диос... [21] Да хранит нас Бог.
Глава 11
Дорога из красной глины, по обе стороны которой буйно цвела тропическая зелень, была пригодна для езды только в сухой сезон. К счастью, стояла жаркая пора, и лишь громадные ухабы то и дело подбрасывали «линкольн», который давно утратил свой роскошный белый цвет. Эта часть Мексики по-прежнему жила в семнадцатом веке, и автомобиль здесь заменяли мулы.
21
С Богом (исп.).
...Малко ожесточенно вертел рулем, опасаясь оставить колесо в очередной яме. Сзади еще спала Кристина, соединенная неразрывными узами с Фелипе: они заночевали в пути (Малко не хотел приезжать затемно), и Фелипе наручниками пристегнул к себе бесновавшуюся Кристину. Остальные почти не сомкнули глаз и отправились дальше с первыми лучами солнца. С самого рассвета они не встретили ни одной живой души.
— Подъезжаем, — сказал Эудженио, сидевший теперь рядом с Малко. — Я помню вот это хлебное дерево. Осторожнее, здесь могут быть охранники.
— Они наверняка знают машину Кристины, — ответил Малко. — К тому же и она снами. А что она прикована, они не увидят.
Фелипе тем временем достал револьвер и положил его на колени. Эудженио всматривался в зеленые заросли справа и слева.
— Здесь держитесь правее, — посоветовал он.
Еще около двух километров дорога повиляла среди невысоких колючих кустов, и наконец за ветвями показались два белых строения.
— Вот она, ферма, — притихшим голосом сказал Эудженио.
Кристина открыла глаза, села на сиденье и дернула прикованной рукой.
Малко обернулся к ней.
— Не вздумайте кричать, — предупредил он. — Фелипе вас жалеть не станет. Мне нужны не вы, а безумец, который задумал истребить миллионы ни в чем не повинных людей. Когда он будет обезврежен, мы вас отпустим. Понятно?
Женщина не удостоила его ответом.
Они прибыли на место. Машина проехала под белым шлагбаумом, и Малко остановился перед главным зданием. Это был одноэтажный дом с десятком окон, закрытых ставнями. Дом выглядел нежилым. Поодаль поддеревьями стояло несколько строений поменьше, с виду напоминавших конюшни.