Операция "Берег"
Шрифт:
…откуда?!
«Тридцатьчетверка» уже за стеной свинячьего дворца — пусть и частично поврежденной, но заслоняющей. Спрятались.
«Ноль-второй», по тебе бьют!' — предупреждает эфир рацией «ноль-восьмого».
«Понял. Откуда бьет, не понял. Он где?!»
«Это не танк. Этот дернул, мы подбили. Я его вижу. Стоит, дымит. Ориентир — два дерева по направлению к роще. Откуда сейчас по вам бьют — не вижу.»
«Ноль-два!» Терсков, слышишь меня?!' — взорвался эфир в наушниках — штабная рация работала мощно, словно из соседней
«Вас слышу. Нам отсюда не видно. Сейчас…»
«Терсков, убей „Тигра“ нах…! Сейчас же атакуй. Он три наших орудия расстрелял. Голову не дает поднять. Немцы по дороге к городу проходят…»
«Вас понял. Сейчас атакуем».
Олег сдвинул танкошлем, вытер взмокший лоб. Кажется, кончится сейчас танковая рота ОМГП. Атаковать тремя машинами дорогу, где полная каша, дым, груда разбитого и неразбитого железа, это как голым кулаком в рукопашной немца бить — может, и попадешь в морду, но вряд ли. Прикрыт «Тигр» тем месивом на дороге, дымом, а у самого него и броня и оптика отличная, да и сучка-«Хетцерка» на подхвате. Тут только к ним на прицел на поле выскочи…
… но выскакивать нужно. И приказ, и ситуация. Прорвутся немцы в Пайзе, там только оперативники с автоматами и пистолетиками. Электростанция опять же, она стратегически ценная. Надо закрыть дорогу, для этого случая и создавали Особую Мехгруппу Поддержки…
Олег вызвал оставшиеся машины:
«Отходите по улице, занимаете позиции фронтом к дороге и перекрестку. У вас четыре минуты. Огонь открывать только по „Тигру“. Я атакую через поле».
«Ноль-второй, он же тебя сразу…»
«Ты мне покаркай, Сашка, покаркай. Выполнять!»
Эфир донес приглушенное матерное, через открытый люк слышен близкий рев двигателей — рядом невидимые «тридцатьчетверки», в считанных десятках метров проходят, но вроде уже и совсем отдельно.
А рожа у Граца бледная, аж меловая. Всё слышал экипаж, все понял.
— Хамедов, дед, Грац — из машины!
— Так мы…
— Выполнять! Тут рядом, мы с Тищенко сами справимся. Живей, времени нет!
— Господи, да шош оно так… — забормотал наводчик, но дед его крепко пхнул:
— Автомат хапнул, полез, те грят!
Грац, продолжая бормотать что-то церковное и не особо уместное, выбрался в люк, за ним протиснулся стрелок-радист — этот молча, только глянул как на покойника.
— Вот и ладно, — сказал Митрич, опуская люк. — Трепотни поменьше.
— Иванов, ты…
— Вот еще по званию обратись, командир. Штрафной пригрози. Без меня нельзя. Я нужный.
Олег хмыкнул:
— Слышь, Тищенко, а дед у нас особо нужный, без него нельзя.
— Смысл в том есть, — отозвался мехвод. — Может, пару раз пальнуть успеете, Митрич-то ускорит это дело.
— У меня и глаз оптический, — намекнул дед. — Вполне могу узреть того котяру.
— Ты уж не отвлекайся. Заряжай подкалиберным.
— Да вот он…
Лязгнул затвор.
Олег хотел сказать, что нужно хоть сейчас посерьезнее, без пошловатостей, но дед и так серьезный, просто нервы шуткой разгружает.
— Ну и? — заерзал у себя мехвод.
— Погоди, наши на позицию выйдут. «Тигр» где-то подальше по дороге должен стоять. В голову колонны вряд ли выперся. Пойдем на скорости, и крутись, не стесняйся. Ну, ты сам знаешь.
— Знаю, — мехвод вздохнул.
Дед возился с люком, все поправлял ременную петлю с крючком, удерживающую тяжелую крышку в прикрытом, но не задраенном положении. Если подобьют и придется раненным выбираться, то сил тяжелый люк поднять может и не хватить, а так… так полегче. Фокус с куском ремня-предохранителя известный, но Митрич усовершенствовал, присобачил склепанный крючок.
— Да оставь ты хрень эту! — не выдержал Олег. — И так нормально придумано. А если шибко психуешь, сам вылазь, мы управимся.
— Не пыхай, командир. И вообще это не хрень, а малое танково-воинское изобретение. В мирное время оформили бы бумагу, нам бы знаки «Изобретатель бронетанковых войск» вручили. Там и денежная премия полагалась, кажись.
— Я бы премию квасом взял, — сказал снизу Тищенко. — Пить охота, жуткое дело, а вода во фляге — вообще не то. Ну, долго там ждать?
— Ждем. Мы, между прочим, не одни.
Двигатель, даже на малых оборотах, почти заглушал звуки боя, казалось, что снаружи дышит, ерзает и трещит костями большая корявая тварюка, может, даже кабан — щетинистый, злой, с налитыми безумием глазами. Вряд ли в здешних свинарниках этакие зверюги обитали, но вот же он — рядом, чувствуется.
Олег покачал головой и поправил танкошлем — вот же странные мысли, даже какие-то дикие, лезут и лезут.
— Чего удивляешься? — понял что-то свое Митрич. — Нормально пойдет, главное, уверенности и фарта не терять.
Ожила радиосвязь:
«Ноль-два», мы на позиции. Готовы'.
— «Принято.» Начинаю. Тищенко, жми! Поддержат нас.
Мехвод ответил что-то невнятное, «тридцатьчетверка», снося остатки ограды, рванула вперед…
Наши Т-34–85 перед атакой.
… Искажает все-таки оптика. А на дороге — ад. Месиво из машин, наверное, с километр длиной, казалось, их там все-таки меньше. Но уцелевшие обходят разбитую «голову» колонны, ползут и по полю, и по обочинам — дым там сплошной. Еще бьют по дороге из изрытой воронками траншеи саперы… и на высоте 14,7 кто-то стреляет, и в рощице бой, пылает улочка Пойз…
… все это не важно. Где гады? О «Хетцере» нельзя забывать, орудие там не подарок, тоже серьезное…