Операция "Бешеные лошади"
Шрифт:
— Я тебе честно скажу, — ещё больше понизил он голос. — Я сучку эту, княжну, лишь из-за Беллы и отпустил. Княжну, из-за Беллы, — ещё раз повторил он, видя непонимание в глазах Паши.
— Врёшь! — ахнул атаман.
— Знаю что она тварь и так просто подобное оскорбление не оставит, — загорячился сразу Сидор, принявшись торопливо объяснять. — Обязательно попытается отомстить.
— А пытаться она наверняка будет в лучших рыцарских традициях. Наймёт рыцарское войско.
— Благо то и нанимать нового никого ей не надо. У неё в баронстве Вехи
— Вот она сейчас наверняка туда и бросилась, а не сидит нас дожидаясь в устье.
— Так что в устье Каменки её сейчас нет. Устье свободно. Можно свободно из города сваливать.
— И с амазонками мы через Тару, считай что договорились. Так что проскочить обратно можно без проблем.
— А вот там, — хищно ухмыльнулся он. — Мы с этой сучкой и встретимся.
— Там и проверим как за зиму Корнеевские курсанты освоили навыки стрельбы из арбалета.
— Зря что ли мы столько водки ящерам за новенькие арбалеты с имперских складов заплатили.
— Пусть практикуются, — злобно оскалился он. — Глядишь, и мне там местечно тёпленькое найдётся, чтоб перед Беллой покрасоваться.
— К сожалению, Паша, — Сидор виновато развёл руками перед ошарашенным такой неожиданной откровенностью Пашкой. — Рыцарская дочка, это есть рыцарская дочка. И никуда ты от этого не денешься. Воспитание у неё сугубо рыцарское. И внимание её к себе я смогу привлечь лишь надавав по сусалам княжне.
— Княжна её оскорбила — я княжне рожу набил, фигурально конечно выражаясь. Следовательно, — ухмыльнулся довольно Сидор. — Я не торгаш, а герой.
— И задавить княжну надо не в вонючем трюме, банально перезав горло этой тваре, как честно говоря следовало бы, а в честном бою. Арбалет против рыцарского копья.
— Правда, — вдруг нахмурился он. — Что-то её последняя фраза насчёт княжны меня как-то сразу ввергла в большие сомнения насчёт того правильно ли я тогда поступил.
— Может, правда надо было её банально прирезать?
Сидор с неким сомнением в глазах, вопросительно взглянул на смотрящего на него широко открытыми глазами атамана.
— Ты втравил в войну целый город лишь для того чтобы покрасоваться перед девчонкой? — Паша неверяще смотрел на мрачно ухмыляющегося Сидора. — Ну ты и…
— А ты за нас Паша не беспокойся, — вдруг Сидор со всего маху хлопнул того по плечу. — Не было ещё ни разу, чтобы при правильно организованной тактике, арбалетчики бы в пух и прах не раскатывали рыцарей.
— А как стреляют Корнеевские курсанты я видел. Поверь мне, — ещё больше наклонился он к лицу Пашки, понизив голос. — Эти мерзавцы, хоть у меня с ними и отвратительные отношения, но стреляют они…
Сидор в восторге закатил к потолку глаза, показывая тем самым своё истинное отношение к их умению.
— А эти Корнеевские копья с ложками, — покачал он неверяще головой. — С двухсот метров навылет пробивают любой рыцарский доспех.
— Мне уже рыцарей жалко, — гадко ухмыльнулся он.
— Умеет
— Да ты и сам на своей шкуре этой зимой испытал, — весело хлопнул Сидор того ещё раз по плечу.
Глава 15 Озёрный край
Несколько дней в вонючем трюме перегруженного сверх всякой меры ушкуя, с сидящими на головах друг друга людьми, вместе с лошадью, не самое прекрасное место, чтобы с комфортом провести внезапно выпавшее свободное время. А наличие у себя над головой брюха собственного жеребца, под которым только и было свободного места чтобы протянуть ноги в битком забитом людьми трюме, без малейшей возможности подняться на палубу, и с большой вероятностью переломать лошадиными копытами собственные… ноги…
В общем, как не раз потом вспоминал Димон, это были не самые прекрасные дни в его жизни. Спать под угрозой того, что тебе собственная же лошадь может наступить копытом на голову или на какие другие важные части твоего тела — не самое лучшее в жизни время. Ну а учитывая вполне конкретные физиологические особенности строения организма животного, спать, когда на тебя могут вывалить кучу каштанов, проще говоря дерьма, или ещё чего подобного, но жидкого, — не самое большое удовольствие.
Короче. Всё время, пока Димон плыл вместе с Сидором на ушкуе, он практически не спал. И когда поздней ночью, в темноте его вместе с конём выгрузили на правый берег Лонгары, в районе, где он должен был встретиться с ожидающей его возле старого, брошенного города группой Ведуна, Димон от счастья чуть ли не прыгал.
Судя же по тому, как со второй Пашиной лодьи быстро вместе с лошадьми выгружался посланный вместе с ним десяток специально тренированных егерей с Ягодного острова, те испытывали не менее горячие чувства.
— Никогда больше не поддамся на твою провокацию, — сердито шипел в темноте рассерженный Димон, прощаясь с Сидором. — Такое дело затеяли, а делаем всё как-то через жо…у. Тяп, ляп и перед каким-то другим "архи важным делом". Как будто нельзя было немного подождать и отправить меня с ребятами на какой-нибудь другой лодье, а то и подождал бы с этим походом, пока ты не вернёшься. Вместе бы и сходили. Только вдвоём, без этого хвоста, — сердито покосился он в сторону донёсшихся из ночи чьих-то глухих голосов.
— Не бухти, — прошипел рассерженной кошкой Сидор. — Нельзя было иначе, и ты сам это знаешь.
Сидор был не менее злой. Они битых три часа проторчали здесь на старой пристани, фактически у всех на виду, пока не нашли на берегу место где их ждали ведуновские люди. Те, видите ли перепутали причал.
Бред! Как будто он не был здесь один такой. Один разъединственный. Другого в округе просто не было! Но этот козёл их Старший, упорно твердил что они не должны были приближаться близко к реке. Мол, им запретили. И Сидор с Димоном должны были сами их найти здесь в густых береговых зарослях.