Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени
Шрифт:
В конце месяца Бадольо оказался в весьма щекотливом положении. В то время, когда генерал Кастеллано отбыл в Лиссабон на переговоры с союзниками, Бадольо отрядил других эмиссаров на проходившее в Болонье совещание стран «оси», на котором должен был обсуждаться план совместных действий на случай высадки войск союзников в континентальной Италии.
Гитлер положительно отнесся к идее очередной военной конференции, полагая, что в ее ходе выявятся реальные намерения итальянцев. Хотя до него и доходили слухи о мирных инициативах Бадольо – например, ему было известно о визите в Лиссабон Гранди, а 11 августа он заявил, что в том, что касается итальянцев, «все указывает на предательство». Тем не менее у него не было однозначных
Немецкую сторону на конференции представляли командир Группы армий «Б» в Италии Эрвин Роммель и генерал Альфред Йодль. Итальянцы отправили на нее главу армейского штаба генерала Марио Роатту и нескольких его коллег. Встреча состоялась на окраине Болоньи на комфортабельной вилле, которая до этого принадлежала фашистскому функционеру Луиджи Федерцони, однако 25 июля была конфискована. Поскольку тема переговоров носила исключительно военный характер, то дипломатов с обеих сторон приглашать на конференцию не стали.
«С самого начала, – вспоминал Кессельринг, который также присутствовал там, – ощущалась некая напряженность». Но это еще мягко сказано. Роммель был заранее предупрежден, возможно, самим Гитлером, что нельзя исключать попытку покушения на его жизнь. «Предварительные встречи не предвещали ничего хорошего, – вспоминал сын Роммеля Манфред. – Моему отцу сообщили, что итальянцы собираются воспользоваться возможностью и избавиться от него, подмешав ему в пищу яд. Или же его просто схватят итальянские солдаты». Вследствие этих страхов немцы, со своей стороны, были вынуждены принять повышенные меры предосторожности.
Как только самолет с Роммелем и Йодлем на борту приземлился в Италии, их под охраной целого батальона войск СС отвезли на виллу Федерцони. По прибытии туда солдаты образовали вокруг здания заграждение, сделав вид, будто не замечают итальянских охранников. «С внешней стороны открытых дверей зала заседаний, мимо почетного караула итальянской гвардии, – вспоминал генерал Варлимонт, – прогуливались рослые эсэсовцы, которым итальянцы были в лучшем случае по плечо».
С этого момента дела покатились под гору. Хотя официально партнеры по «оси» прибыли в Болонью для того, чтобы выработать оптимальный план совместных действий перед лицом угрозы десанта союзников, вскоре встреча выродилась во взаимные упреки и обвинения. Обе стороны только тем и занимались, что пытались вычислить за предложениями партнера скрытую подоплеку или же узнать дислокацию тех или иных дивизий.
В числе других вопросов на конференции обсуждалось требование итальянской стороны вернуть домой несколько итальянских дивизий, воюющих за пределами страны. Еще 11 августа Италия поставила Германию в известность о том, что выводит из Франции свою 4-ю армию и еще несколько дивизий с Балкан. Именно это заявление и послужило толчком к проведению Болонской встречи. В Болонье Йодль дал согласие на переброску домой итальянских частей, однако сразу после этого огорошил Роатту вопросом: против кого будут задействованы эти дополнительные войска, против союзников или немцев?
Вот как писал об этом впоследствии генерал Варлимонт:
«Йодль взял слово и, оставив любые потуги на учтивость, сопроводил согласие Германии на вывод итальянских войск с юга Франции вопросом, против кого будут брошены эти дополнительные дивизии, против англичан на юге Италии или же против немцев на перевале Бреннер». Роатта заявил, что оскорблен таким вопросом, и отказался на него отвечать.
Как и в Тарвизо 6 августа, в том, что касается самых главных проблем, прогресс практически не был достигнут. Встреча проходила в атмосфере
На следующий день Роатта прибыл с докладом к королю и Бадольо. В своем отчете он неустанно подчеркивал царившую в Болонье атмосферу недоверия. По его словам, его неприятно поразил тот факт, что немцы расставили вокруг виллы Федерцони вооруженных до зубов эсэсовцев. В ответ Бадольо призвал присутствующих обращаться с немцами не снимая лайковых перчаток, чтобы лишний раз не провоцировать сомнительного союзника. Потому что, по его словам, немцы готовы уцепиться за малейший повод и тогда нагрянут в Рим и всех арестуют.
Нацисты также были не восторге от встречи. Царившее на конференции настроение Йодль зорко подметил в коротком телеграфном сообщении, которое он отправил в Германию 15 августа. «Намерения итальянцев по-прежнему непонятны, – докладывал он. – И у нас есть все основания не доверять им».
Спустя несколько дней, 19 августа, адмирал Дёниц так описал мнение Гитлера:
«Ситуация в Италии: отношение фюрера в целом не изменилось. Встреча между Роммелем, Йодлем и Роаттой прошла в атмосфере формального добросердечия. Доказательств вероломства итальянцев по-прежнему нет, имеются лишь намеки на то, что этого, однако, нельзя исключать. По этой причине все идет своим ходом, мы по-прежнему перебрасываем в Италию Группу армий “Б” под командованием Роммеля, и итальянцы не строят нам препятствий. Безопасность наших войск и линий тылового снабжения обеспечивается самыми жесткими мерами, однако при этом мы не даем итальянцам поводов идти на открытый разрыв».
Взаимные претензии, высказанные в Болонье, лишь укрепили Гитлера во мнении, что Бадольо замышляет измену. Именно эта его убежденность и помогла сформировать стратегию обороны Италии в случае вторжения войск союзников. Стратегия эта исходила из того факта, что немцам невозможно удержать в своих руках всю Италию без активной поддержки со стороны итальянских частей, которые, по мнению Гитлера, вот-вот перебегут на сторону врага.
«Без итальянской армии, – заявил Гитлер на совещании еще 17 июля, – мы не сможем защитить весь Апеннинский полуостров. В этом случае мы будем вынуждены отступить, чтобы не растягивать линию фронта». В таких обстоятельствах его главной целью было защитить северную Италию, где сосредоточены итальянская промышленность и сельское хозяйство. При необходимости Гитлер был готов отступить до Флоренции, то есть примерно на сто пятьдесят километров севернее Рима.
План Гитлера по обороне Италии вылился в личную драму между Роммелем и Кессельрингом. Роммель стоял во главе Группы армий «Б» – так именовалось соединение немецких дивизий, которые в течение августа перебрасывались в Италию через альпийские перевалы (уже к середине месяца в Италию была переброшена половина Группы армий «Б»).
Согласно замыслам Гитлера, как только союзники высадятся в континентальной Италии, а итальянцы «покажут свою истинную сущность», как он любил говорить, дивизии Кессельринга отступят с юга и перегруппируются в районе Рима. Если все пойдет согласно плану, они вольются в состав Группы армий «Б», в результате чего Роммель возьмет под контроль все немецкие части на территории Италии и Кессельринг, таким образом, останется не у дел. Уже ходили слухи о том, что его якобы собираются отправить командовать немецкими частями в Норвегию.