Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени
Шрифт:
В 9 часов он наконец появился и в итоге согласился проводить Радля до Пратика ди Маре. Там генерал Штудент отвел Солетти в сторону и объяснил, что чуть позже в тот же день немцы планируют спасти Муссолини. Во время операции потребуется присутствие Солетти, сказал Штудент, чтобы не завязалась жестокая перестрелка между бывшими союзниками. Итальянец, по воспоминаниям Радля, спокойно дал согласие, и дело, казалось, уладилось.
На тот момент лишь с планерами оставались неясности. Двенадцать DFS 230 еще рано утром должны были преодолеть 130 километров от Гроссето до Пратика ди Маре. Но они не появились даже к 10 часам, и, казалось, никто не знал, что с ними случилось.
Хотя вид DFS 230 радовал взоры немцев, их прибытие явилось холодным душем для генерала Солетти, как раз завтракавшего с Радлем в здании аэродрома, когда планеры освободились от буксировщиков и стали приземляться. Солетти мог видеть садящиеся самолеты через окно, но не знал, что это. По воспоминаниям Радля, генералу Штуденту пришлось пространно объяснять итальянцу детали спасательной операция.
Но Солетти очень заинтересовался планерами и, полагая, что Радль – десантник (Скорцени и его фридентальцы все были одеты, как десантники), спросил эсэсовца, часто ли он на них летал.
«Да, очень часто, господин генерал, – солгал Радль, пытаясь заранее смягчить удар. – Ощущения самые приятные не только потому, что нет шума двигателей, мешающего разговаривать, но и потому, что чувствуешь себя просто человеком-птицей, «uomoucello»).
«Нет, правда, зачем эти машины?»
Радль посерьезнел.
«Все очень просто, господин генерал, – сказал он. – Скоро мы взлетим на этих планерах, приземлимся в горном массиве Гран-Сассо и спасем дуче».
Солетти улыбнулся: ему показалось, что Радль шутит. Поняв, что его собеседник не шутит и что его просят принять участие в некой плохо продуманной десантной операция, Солетти стало плохо, и ему пришлось вызывать врача. Придя в себя, он отчаянно воззвал к генералу Штуденту и Герберту Капплеру, но тщетно. Итальянец быстро понял, что немцы глухи. По воспоминаниям Скорцени, он и генерал Штудент готовы были, если надо, тащить Солетти силой, «чтобы избежать кровавой бойни». С этого момента итальянского генерала взяли под стражу.
Вскоре после того, как сели планеры, генерал Штудент дал инструктаж только что прибывшим летчикам и отобранным офицерам десантников роты лейтенанта фон Берлепша в помещении технических служб летного поля. Также присутствовали Берлепш, Ланггут (офицер разведки Штудента), Скорцени и Радль. Майор Морс и его батальон уже двигались к Ассерджи. Большинство присутствовавших, естественно, удивились, узнав о специфике задания, которое им предстояло выполнить через несколько часов. Разумеется, соображения безопасности не позволяли сообщать об этом раньше.
«В основе всей операции освобождения лежал элемент внезапности», – вспоминал сказанное им тогда Штудент. Неожиданность – основная ценность нападения. Главная задача пилотов планеров состояла в том, чтобы благополучно высадить на землю Берлепша и его десантников, об остальном они должны были позаботиться сами. Прискорбно, что пилотам придется производить посадку средь бела дня, когда ветровые течения гораздо сильнее, но тут ничего не поделаешь.
Он также предупредил их о нехватке новейших разведданных. Нет гарантии, сказал он, что Муссолини все еще в горах. С другой стороны, моральный дух итальянцев невысок, особенно в свете развала вооруженных сил страны. Кроме того, немцы взяли с собой итальянского генерала Солетти, чье присутствие сможет помочь разрядить обстановку.
Закончив инструктаж, генерал Штудент покинул Пратика ди Маре и вернулся
Когда пилоты сгрудились вокруг 10-сантиметровых квадратиков разведывательных снимков, они ощутили, насколько сложна стоящая перед ними задача. Плато со всех сторон окружали глубокие пропасти и склоны высоких гор, выскочить за отметку или оказаться сбитым с курса сильным порывом ветра означало неминуемую катастрофу. Детали зоны посадки оказались неразличимы из-за размера и скверного качества снимков. Практически невозможно было установить предполагаемый уклон участка.
Но беспокоила их не только посадка. Ланггут указал, что пилоты могут столкнуться с трудностями еще до того, как подойдут к цели. Его особенно беспокоил горный хребет восточнее Тиволи, поднимавшийся на высоту 1300 метров. По-видимому, это первый значимый хребет, который встретится на их пути во время полета, и Ланггут не знал, смогут ли планеры и их буксировщики набрать достаточную высоту к моменту преодоления этого препятствия.
Но, по мнению Ланггута, это не представляло серьезной проблемы. Если высота планеров окажется недостаточной, ведущий самолет, в котором полетит он, просто совершит горизонтальный поворот на 360 градусов. То есть вираж на одно крыло, набор достаточной высоты во время полета по широкой петле, а затем возвращение на исходную траекторию полета. Остальные самолеты, идущие следом, просто повторят этот маневр. (Неясно, называл ли Ланггут во время инструктажа этот маневр петлей.)
Согласно плану, каждый планер нес на своем борту девять человек, помимо пилота, и буксировался на Гран– Сассо моторным самолетом «Хеншель». Буксировщиками были, по-видимому, «Hs 126». В тот период войны большинство буксировок планеров осуществляли эти одномоторные самолеты. Достигнув гор, буксировщики должны были отцепить буксировочные тросы 40-метровой длины, освобождая планеры, которые направлялись на посадочную площадку возле отеля. Если все пойдет гладко, планеры приземлятся с минутным интервалом в точно указанном месте, доставив в общей сложности 120 солдат.
Штурмовой группой командовал лейтенант фон Берлепш. (Командование штурмовой группой – еще один предмет спора между Скорцени и десантниками. Штудент и Морс позднее утверждали, что главным назначили Берлепша. Согласно воспоминаниям Скорцени, у него с Берлепшем было своего рода объединенное руководство, Скорцени командовал коммандос до того, как проник в отель, после чего руководство перешло к Берлепшу.) Его подчиненные, десантники и фридентальцы (эсэсовцы), подразделялись на двенадцать планерных групп. Хотя тогда никто об этом не знал, порядок расстановки нескольких первых планеров – наряду с неожиданностью в полете – зажег искру затянувшегося на десятилетия острого конфликта.
Ланггуту, принимавшему участие в разведывательном полете 8 сентября и потому знакомому с маршрутом, приказали лететь в ведущем буксировщике «Хеншель». Берлепш и восемь его десантников погрузились в планер, привязанный к самолету Ланггута. Такая комбинация буксировщика и планера образовывала «голову» первого «звена» (боевого порядка из трех самолетов). Скорцени и удерживаемый насильно генерал Солетти летели в первом планере второго «звена» в сопровождении семи эсэсовцев из батальона «Фриденталь». Радлю и еще восьми эсэсовцам отвели следующий планер.