Операция «Фауст»
Шрифт:
– У меня сердце!
– Дауж понятно – не мешок с требухой. – Йошка ласково потрепал по тучному боку ювелира и заговорщицки подмигнул. – Но сердце-то… золотое. А?
Ювелир намек понял. Немалых денег стоило ему откупиться не только от призыва в армию, но и от трудовой повинности, обязательной для немца. Зейштейн открыл массивный сейф, позабыв об осторожности. Йошка деликатно отвернулся, будто заинтересовался крышей соседнего дома из оцинкованного железа.
– Давайте вашу вещь и берите деньги, здесь ровно десять тысяч, –
Только сейчас до него дошел ужас происходящего: при открытом сейфе, без свидетелей, с фронтовиком, судя по всему, не из тихонь и простаков… Окажись клиент грабителем, он легко бы завладел всем его состоянием. Он захлопнул внутренние створки, смешал шифр на диске, энергично прикрыл дверцу из броневой стали.
Йошка не спеша пересчитал деньги, рассовал пачки по карманам:
– С вами, оказывается, можно иметь дело, Карл Зейщтейн… Так вот, у меня есть еще несколько подобных штучек. Даже получше! Но разумеется, и подороже. С ними обращаться к вам или поискать другого ювелира?
– Только ко мне! – воскликнул Зейштейн.
– Тогда с условием полного взаимопонимания. Согласны?
– Конечно. Как вас зовут?
– Мое имя все равно не запомните, а в лицо узнаете… И еще дам один дельный совет: постарайтесь учтивей обращаться с увечными – они сейчас страшно сердитые.
Зейштейн закивал, сверкая плешью, как китайский божок.
Возвращаясь домой, Йошка столкнулся у калитки с фрау Штефи. Обычно он оказывал женщине кое-какие услуги по хозяйству, и она относилась к нему теплей, чем к другим обитателям пансиона, за исключением, разумеется, Павла и Нины, которых боготворила. На этот раз фрау Штефи была сильно встревожена.
– Вы не знаете, что случилось с Бером? – спросила она, едва Йошка приблизился к ней.
– Нет. А что?
Йошка знал: Анатолий Фомич оставался в лаборатории, когда он с Айнбиндером уезжал с фермы.
Фрау Штефи, оглянувшись, шепнула:
– Недавно приходили люди из гестапо, перевернули у него все вверх дном. Франц и Клара пока ничего не знают. Их не было дома.
– С вами-то ничего не случилось?
– Но тут затронута честь моего заведения!
Йошка понимающе кивнул:
– Хотите совет, фрау Штефи?…
– Конечно!
– Тогда помалкивайте об этом. Вдруг он и в самом деле шпион. Он же русский!
– Но его устраивал ко мне сам Лютц! Я непременно позвоню арбайтсфюреру.
– Ручаюсь, арбайтсфюрер скажет то же самое, что и я. Благоразумней сделать вид, будто ничего не произошло.
– Нет, я обязана поставить господина Лютца в известность. – Вскинув голову и упрямо сжав губы, фрау Штефи направилась к телефону, который стоял в передней особняка.
Йошка повернул к флигелю. Нина и Павел уже знали о гестаповцах – видели их из окна. Что искали агенты в комнате Березенко? Может быть, Анатолий Фомич повел себя неосторожно? Или как-то проговорился? Или на него наплел Франц
– В любом случае Нина должна уезжать сегодня, – проговорил Павел. – А ты, Йошка, постарайся узнать, чем окончится разговор фрау Штефи с Лютцем. Потом оставь деньги для Ахима Фехнера и проводи Нину.
Йошка подошел к «опелю», стал неторопливо протирать капот. «Надо разжиться горючим», – подумал он. На колонках топливо выдавали по талонам, но иногда удавалось раздобыть бензин без них, заплатив втридорога. Как ни преследовалась такая спекуляция, а война и немцев научила приворовывать у рейха кто что может.
Показалась фрау Штефи. Весь ее вид выдавал состояние крайнего возмущения.
– Какой нахал! – всплеснула она руками. – «Не вмешивайтесь не в свое дело…» Как же не вмешиваться, если люди из тайной полиции творят безобразия в моем собственном доме?!
– А что я говорил? – Йошка вытер руки паклей, залез в кабину, вставил ключ в замок зажигания.
«Обыск подстроил Лютц. Но с какой целью?» – решил Йошка.
В галантерейном магазинчике он купил новый бумажник, вложил в него деньги, завернул в клеенку. Рабочий день еще не кончился. Машин на шоссе было мало. Когда-то два промышленных города-гиганта – Мюнхен и Аугсбург – связывала булыжная дорога. Потом автобан покрыли гудроном, расширили полотно вдвое, обсадили буковыми деревьями вперемежку с яблонями, поставили четкие указатели поворотов и километровые столбы.
То включая, то выключая зажигание, Йошка подъехал к столбу с отметкой пятого километра. Со стороны могло показаться, что забарахлил мотор. Остановился, поднял левую крышку капота, сделал вид, что копается в моторе, и огляделся. Убедившись, что опасности нет, он опустился на корточки возле столба, тщательно засыпал сверток прошлогодним сором, еще раз осмотрелся и неторопливо направился к машине.
На обратный путь времени оставалось мало. Нина с вещами уже ждала его. Она увозила непроявленные микропленки, упакованные в тюбики от крема. В Дрездене она сойдет с экспресса, на привокзальной почте оставит письмо Павлу с известием, где ее искать. Воспользуется другим паспортом – на имя Кристины Рангель.
Заказанный заранее билет в вагон первого класса Нина взяла у помощника дежурного по вокзалу. Уже выходя на перрон, Йошка увидел Айнбиндера с букетом парниковых астр. Он вручил Нине цветы. Йошку как бы не заметил, однако обратил внимание на упакованный в бархат метровый предмет, очевидно ту самую шашку для графа Зеннекампа. Йошка сложил вещи в купе и стоял в сторонке, пока капитан рассыпался в любезностях. Как женщина, привыкшая к мужскому вниманию, Нина снисходительно улыбалась.
Зазвенел станционный колокол. Холодным кивком Нина простилась с денщиком, поднялась в тамбур вагона.