Операция «Гадюка» (сборник)
Шрифт:
Полковник смутился и приостановил бег. Какие бы сомнения тебя ни охватывали, вряд ли ты закричишь настоящему генералу, чтобы он остановился. Такой окрик надо обдумать, к нему положено внутренне подготовиться и подумать при этом, насколько тебе дорога карьера и что вообще для тебя важнее: карьера или справедливость?
Пока эти мысли бороздили чело полковника, я вытолкал Егора на улицу.
На свету, на зеленой траве, на поляне, обрамленной елями, стоял наш вертолет. Вертящийся винт прижимал траву.
На
Перед ним семенили к вертолету бериевские биологи.
Дядя Миша остановился, обернулся к нам и сердито спросил:
— Вы что, ночевать там собрались?
Словно мы с ним заранее договорились обмануть охрану и привести всех биологов и их преследователей именно на эту поляну и к генеральскому вертолету, прежде чем его захватит наш соперник.
— Ну, скорее, — велел он мне, одним глазом наблюдая за тем, как Майоранский и Лядов забираются в кабину.
Тут из госпиталя выскочил полковник, и дядя Миша поднял руку, останавливая его.
— Не беспокойтесь! — крикнул он. — Все под контролем!
Усаживаясь рядом со мной в перенаселенном вертолете, дядя Миша сказал:
— Не будет он ничего предпринимать, пока нет указаний. А новый руководитель проекта от ФСБ пока принимает свои фронтовые сто грамм с комбригом. Славные ребята. Видишь, до чего страну довели!
Я стал спорить с дядей Мишей. У нас принято обвинять в гибели страны и распаде экономики своих личных недругов. Для одного — это коммунисты, для другого — демократы, а для дяди Миши — соперники из ФСБ.
Вертолет пошел вверх.
— Все на борту? — спросил дядя Миша.
— Верки нет, — сказал Егор. — Она ведь тоже схватила дозу, только сама этого не знает.
— Она другого не заслужила, — сказал Лядов.
Он-то себя виноватым не чувствовал. Он уже ожил. Как я понимаю, дядя Миша объяснил биологам, что план уничтожения Земли пока не сработал, но есть шансы возвратиться в Чистилище живыми.
Агенты Берии решили, что они избегли наказания. По крайней мере здесь.
— Гарик, — попросил меня генерал Миша, — ты не можешь включить свой радар?
Все обернулись ко мне, подозревая, что сейчас я вытащу курицу из цилиндра.
— Вы имеете в виду девушку?
— Да, — сказал генерал. — Мы ведь не приговаривали ее к смертной казни.
Вертолет наклонился и пошел прочь от домиков и бараков военной части в сторону станции.
— Я думаю, — сказал я, — что она пошла к автобусной остановке. И должна быть поблизости. Вы можете потерять три минуты?
— Но не больше, — пробурчал дядя Миша. У него катастрофически не хватает чувства юмора, а в стрессовых ситуациях оно вообще пропадает.
Я подошел к дверце вертолета и распахнул ее. Внутрь ворвался теплый воздух.
Пилот, обернувшись,
Глава 18
Гарик Гагарин
Генерал помахал мне рукой. Он знал о некоторых моих способностях. Пожалуй, я у него единственный настоящий инопланетянин. Хотя кто может ручаться? В секретных организациях Российской Федерации можно и говорящего крокодила отыскать.
Я шагнул наружу, и следом мне раздалось коллективное «Ах». Все поверили в мое самоубийство.
Я же понесся по касательной над лесом, над деревенской улицей, к автобусной остановке, возле которой никого не было.
Я чувствовал страх Веры.
Она шла дорожкой — ей оставалось до автобусной остановки метров сто. И она уже решила для себя, что не будет выходить на открытое пространство и, лишь когда автобус остановится, побежит к нему.
Я опустился перед ней. Метрах в десяти. Но сделал так, словно я не прилетел с неба, а прятался за кустом.
— Вера, — сказал я, — только не волнуйтесь, не стреляйте из пистолета, а сначала выслушайте меня.
Она и в самом деле вытащила трофейный пистолет.
Я увидел круглую дырочку, в глубине которой затаилась пуля.
Я не двигался, как не двигается опытный дрессировщик перед новеньким тигром в своей труппе.
— Чего надо? — спросила девица грубо.
Все равно она была хороша и мне нравилась.
Конечно, я мог бы показаться ей кем-то приятным или, наоборот, страшным. Но не хотелось.
— Когда вы были в подземелье, Вера, — сказал я мягким голосом врача-психиатра, — вы получили смертельную дозу яда.
— Чепуха, — сказала Вера. — Я туда не подходила. Там Лядов был. И Майоранский. Только Лядов в костюме… и еще Егор, тот хороший парнишка. Они умерли?
— Все живы. Инкубационный период — четыре с лишним часа. Теперь осталось три.
— Не врете?
— Нет, не вру, — ответил я. — И у меня нет времени.
— А вы что предлагаете? Разве есть сыворотка?
— Пока нет, — сказал я. — Но есть выход. Для этого надо срочно вернуться в Питер.
— Но как? — Вера была неглупой девушкой и по крайней мере не намеревалась тратить время зря.
— У нас есть вертолет.
— Где?
— Через минуту он опустится у автобусной остановки.
— А почему вы хотите мне помочь?
Я пошел к автобусной остановке, Вера опустила руку с пистолетом.
— Мне вас жалко, — сказал я.
— А что будет в Питере?
Мы вышли к автобусной остановке.
Прямо на дорогу опускался вертолет.
— Пистолет придется отдать мне, — сказал я.
— И не подумаю.
— Тогда через три часа вы умрете. Даю слово. Я проверял. Это не попытка вас запугать.