Операция «Гроза плюс»

Михайловский Александр Борисович

— Товарищи, — сказал он, — вы находитесь на секретном объекте проекта «Гроза плюс», расположенном в далеком прошлом, а именно, шестьдесят четыре тысячи пятьсот лет тому назад.

Я — Одинцов Павел Павлович — комендант этой темпоральной площадки. Можно сказать, губернатор этих мест, военный комендант и местный генеральный прокурор — в одном флаконе. Пока технические службы будут заправлять самолет, я попрошу вас выйти из салона. Сразу после окончания заправки мы совершим облет района, в котором планируется проводить учебный процесс. Но, до этого, я предлагаю вам по топографическим картам ознакомиться с местностью и местами будущего расположения полигонов и полевых тренировочных лагерей, — Павел Павлович

поправил воротник,

— И еще, товарищи, температура воздуха снаружи сейчас — плюс пятнадцать градусов, да и солнышко, надо сказать, припекает. К полудню, наверное, будет все плюс двадцать. Настоящий курорт. Так что попрошу вас оставить свою верхнюю одежду в салоне…

Полчаса спустя Василевский с интересом смотрел на проплывающую внизу землю. Верхнее расположение крыла Ан-140 давало прекрасный обзор из салона вниз и в стороны. Взлетев там, где в наше время располагался Ставрополь, самолет первоначально взял курс на восток, придерживаясь примерно линии северных предгорий Большого Кавказского хребта.

Когда же впереди показалось Каспийское море, которое в это время было значительно больше, чем в нынешнее время, самолет повернул вдоль его берега в северном направлении. Вскоре пассажиры увидели впереди огромную реку, которую товарищ Одинцов назвал Манычским перетоком, вытекающую из Каспия, и несущую свои воды на северо-запад.

Заложив вираж, самолет полетел вдоль русла, причем, по правому берегу реки были сплошные степи, а на левом встречались отдельные рощи, ближе к горам переходящие в сплошные лесные массивы. Еще через час с небольшим полета самолет достиг того места где в будущем расположился город Ростов-на-Дону. Сейчас же здесь Манычский переток сливался с Доном. Точнее, не совсем так. Это Дон, куда более маловодный, чем в наше время, впадал в широкий и обильный Маныч, чье русло постепенно изгибалось к югу, прорезая поросшую камышом заболоченную равнину, раскинувшуюся на месте нашего Азовского моря.

Чуть дальше нашего Керченского пролива Маныч-Дон впадал в Черное море, образуя обширную и густо разветвленную дельту. Там самолет заложил еще один вираж, и полетел на восток вдоль берега Черного моря, чтобы через пять с четвертью часов после взлета с аэродрома под Ставрополем, и, проделав более двух тысяч километров, приземлиться на полевом аэродроме в районе современной Гудауты. Именно там находился штаб проекта «Гроза плюс».

Ознакомительный этап был закончен. Уставших и проголодавшихся российских и советских командиров принимавших участие в этом полете, а также экипаж самолета, в отвели в укрытую под навесом летнюю столовую, где до отвала укормили, как выразился Павел Павлович, блюдами местной кухни. Получился то ли очень поздний обед, то ли ранний ужин.

Чуть поодаль, у вмурованных в каменный очаг котлах, с ножами, поварешками и прочими кухонными причиндалами, суетилось несколько, как показалось Василевскому, самых настоящих, и очень колоритно одетых негритянок. То есть, одеты они были только ниже талии — в длинные, чуть ли не волочащиеся по земле юбки. А выше на них совсем ничего не было. Только плоские, мотающиеся, как уши спаниеля, груди.

Чуть в стороне, на плетенных из камыша циновках ползало несколько совсем мелких представителей того же племени. Вот эти женщины и принесли гостям подносы с глубокими чашками, наполненными густым мясным варевом. Воткнутая в него ложка стояла, как по стойке смирно, а на подносах горкой были выложены жареные куски какой-то крупной рыбы.

— Итак, товарищи, — сказал Одинцов, когда этот, по его выражению «товарищеский ужин» был закончен, — теперь вы имеете представление о том, где и каким образом будет происходить процесс обучения и тренировки подразделений нашего Экспедиционного корпуса, и Ударных Армий РККА. У этой площадки есть два неоспоримых плюса.

Во-первых, сюда нет доступа иностранным шпионам, из какого времени они бы не были, что гарантирует нам полную секретность происходящего. Во-вторых, здесь есть много места, где можно развернуть не просто учения, а можно сказать, шестимесячную полномасштабную учебную войну, с длительными маршами по бездорожью, массированными артиллерийскими стрельбами, и прочими мероприятиями, которые в населенной местности наносят ущерб народному хозяйству. А ведь во время реальных боевых действий эти навыки понадобятся и нашим и вашим бойцам в полном объеме.

Минус у этой площадки только один — это некоторая труднодоступность. Все товарищи, теперь у вас есть, что доложить товарищу Сталину. Александр Михайлович, перед возвращением в СССР вам будет выдан полный комплект топографических карт с нанесенными на него обозначениями полевых лагерей, аэродромов, тактических, артиллерийских и танковых полигонов и пехотных стрельбищ.

Василевский поднял глаза от блокнота, в котором бегло конспектировал все сказанное Одинцовым и задал встречный вопрос, — Скажите, товарищ Одинцов, а как вы планируете поступить с местным населением? Ведь оно тоже может случайно пострадать в ходе учений.

Одинцов кивнул, — Вопрос ясен, товарищ Василевский. Обследованием территории с воздуха и рейдами поисковых партий, было установлено, что люди современного типа, или говоря по научному — неоантропы, проживают только в зоне влажных субтропиков Черноморского побережья Кавказа и Колхидской низменности. По ту сторону Кавказского хребта, в предгорьях и на средних высотах, проживает примерно от трехсот до пятисот неандертальцев. Причем, это население размазано по полосе от Каспия до Крыма, и состоит из изолированных семейных кланов по пятнадцать двадцать человек в каждом. На равнины они выходят крайне редко, и мы примем все меры к тому, чтобы никто из них даже случайно не пострадал от наших игрищ.

Кроме того, мое руководство уже решило постепенно цивилизовать местное население. На первом этапе планируется обучить неандертальцев приручению лошадей, кочевому скотоводству, и выплавке железа, а людей современного типа поднять до уровня, хотя бы огородного земледелия. Но, в общем, нашей основной задачи это не касается, и заниматься этим будут совсем другие люди.

— Понятно, — кивнул Василевский, — такой вариант нас вполне устраивает.

— Вот и отлично, — сказал Одинцов, — Продолжим. Для приближения учебного процесса к условиям реальных боевых действий, и для усиления режима секретности, моим руководством принято решение вынести сюда все центры по ремонту и восстановлению снимаемой с хранения автобронетехники. Такие центры будут играть двойную роль: во-первых, восстанавливать в полевых условиях танки, БМП и БТРы, самоходные орудия и автомобили. Ну а, во-вторых, по ходу работ будет происходить обучение технических специалистов РККА и механиков-водителей. После завершения этого процесса все оборудование ремонтно-восстановительных центров и обученных советских специалистов мы предлагаем обратить на формирование ремонтно-восстановительных батальонов при танковых и механизированных дивизиях Ударных Армий РККА.

Кстати, наш будущий противник не пренебрегает ремонтным процессом. Основной причиной того, что в ТОТ РАЗ его танки сумели за одну кампанию дойти до Москвы и Ростова, было то, что до 80 % подбитой бронетехники немецкие ремонтники смогли восстановить в полевых условиях. Восстанавливали они и нашу подбитую бронетехнику, используя ее в составе охранных или даже некоторых боевых подразделений.

Тут главным было мастерство механиков, и то, за кем осталось поле боя. Кстати, после Сталинграда поле боя стало оставаться за Красной Армией, и лафа у немцев кончилась, и их танковые войска сели на голодный паек.