Операция «Химера»
Шрифт:
— Примерно так, — развернувшись всем корпусом к потенциальной публике, сообщил он.
Звук, раздавшийся после осторожного прикосновения к струнам, был ужасен, но уже кое–что напоминал.
Димитрий сделал вид, что встрепенулся; мрачный Николай с хрустом надкусил подцепленный на вилку огурец.
— Один момент… — Рой, ничуть не смутившись отсутствием аплодисментов, подкрутил колки, добился приблизительной гармонии и взял аккорд. — Еще по одной? — предложил он на пробу, чувствуя, что без
— Дай сюда, — Николай дожевал свой огурец и потянул пятерню к грифу. — Разливай пока.
— Легко, — ухмыльнулся Рой. — Только предлагаю вместо тоста загадать самое–самое заветное желание, — пошел он ва–банк, — и за него и выпить.
Судя по выражению лиц, предложение слегка опередило свое время: Димитрию резко взгрустнулось, а Николай вообще стал похож на одного из грозных истуканов острова Пасхи.
Надо было еще немного подождать, чтобы и Николая хоть немного забрало. С другой стороны, напарник не просто так под телевизором разлегся — тоже работает изо всех сил.
Четвертая, а кое–для–кого всего лишь третья, ощутимого влияния на организмы не оказала. Разве что завхоз перестал добиваться совершенства, сунув гитару в руки Рою и еще махнув широкой ладонью по типу «и так сойдет». И Димитрий, поначалу еще больше осев на своей табуретке, неожиданно качнулся вперед и положил локти на стол.
— Эх! — Рой провел по струнам, затем взял на пробу несколько аккордов, определившись, наконец, с репертуаром. — Ой то не вечер, то не вечер… — перебором начал он. Насколько он помнил вводные, слова здесь знали все.
Ой то не вечер, то не вечер,
Мне малым–мало спалось,
Мне малым–мало спалось,
Ох да во сне привиделось.
Расчет оказался верным — на словах про догадливого есаула и буйну голову Николай начал подпевать. Рой ни разу не сомневался, что тот не фальцетом блеять начнет, но густой хороший бас, пусть и не поставленный профессионально, стал приятной неожиданностью. Со слухом у завхоза тоже оказалось все в порядке — в смысле, не абсолютный, конечно, но вполне достаточный для удержания второго голоса.
— Не увлекайся, — напомнил из–под телевизора Ерик, чудом не сбив мелодию, зато качественно подпортив кайф.
Служба, чтоб ее.
— Голос у вас хороший какой, — чуть ли не в унисон сказали друг другу Рой с завхозом, как только отзвучал последний аккорд.
— Спасибо, — мысленно поблагодарил Рой Ерика во время положенного случаю дружного смеха.
— Ну так, — гордо подбоченился тот.
Димитрий зачарованно изобразил аплодисменты и попросил еще.
Рой уже имел в виду одну мелодию — не то чтобы совсем подходящую, но вполне наталкивающую на мысли о радостях родственных связей.
— Вот черт, — между
Только Марь Филипповны им всем троим, точнее, четверым — Рой мысленно извинился перед напарником — здесь и не хватало.
ГЛАВА 17. Поели, можно и поспать, или как проворачиваются настоящие аферы
— Так. Что там с Верой Дмитриевной? — поинтересовался Рой перед тем как приступить к следующей фазе.
— Кажется, исчерпала уже все предлоги, — понуро отрапортовал Ерик.
Рою подумалось, что с выпивкой точно пора завязывать, пока фамильяр не начал изъясняться исключительно сложносочиненными предложениями, с применением дословных цитат из местной классики.
— Можно, конечно, устроить диверсию… — неуверенно предложил он.
— Давай. Только быстрее, а то уже уходит.
— От шефа нагорит, — предупредил Рой.
В ответ пришел привычный и милый сердцу бессловесный аналог идиомы «наплевать».
— Тогда действуй, — решился Рой. — Странно, — возмутился он вслух, — за окнами уже стемнело, а у нас еще ни в одном глазу. Выдохся, что ли? — в доказательство он потянулся к бутылке и отважно нюхнул прямо из горлышка.
Пробило так, что Ерик аж зашипел.
— Действительно, — неожиданно присоединился Димитрий. — Я вот помню, мы как–то из спортивного лагеря сбежали, и на шестерых бутылку портвейна с мальчишками раздавили. Вот накуролесили, — мечтательно протянул он. — Правда, наутро всем было очень плохо.
Испытывая острый приступ жалостливости, Рой переглянулся с Николаем. У того в глазах зеркально отражалось что–то похожее, помноженное на неприкрытые угрызения совести.
— Ерик, — позвал Рой.
— Наливай, — паузу Николай все–таки выдержал — видимо, все еще не до конца переборол принципы.
Ну–ну.
Рой уже открыл рот, намереваясь предложить очередной кретинистический тост, как Димитрий снова всех удивил:
— А давайте за вас, — негромко сказал он. — Ну, то есть, за искусство, за то, как вы оба красиво умеете… Музыка такая, в смысле…
— Спасибо, — веско и милосердно оборвал его мучения Николай.
На этот раз стопки почти дзыкнули, а не треснулись, как айсберги при столкновении в Северном Ледовитом Океане. То есть, выражаясь словами местного фольклорного персонажа, лед тронулся.
— Ваша очередь, — Рой передал гитару Николаю, намереваясь поконкретнее обсудить с Ериком дальнейшие действия.
— А уже все, — сообщил очень довольный собой напарник, — Марь Филипповна скоро еще раз забежит, и больше не появится.