Операция «Химера»

Дремич Лан

— Я же и смотрю, что ежели б вы звонили, то навряд ли стали бы вилку из розетки выдергивать! — продолжила надрываться Марь Филипповна под дребезжание посуды. — Мы же ж его нарочно с управдомом спрятали, чтобы до греха не доводить. А то оставишь телефончик–то на видном месте, так людям сразу звонить захочется, — слово «людям» она произнесла с ударением на последний слог, отчего на Роя сразу повеяло шефовским говором. Поспать и оттянуть до предела временной видимости неприятный разговор захотелось с утроенной силой. — И почему–то всем надобно не по округе позвонить, а непременно куда–нибудь в другой город. Счета потом километровые приходят, — закончила мысль Марь Филипповна.

Рой обрадовался было наступившей тишине, но удивительная боевая женщина тут же нашлась с выводом: — Я же ж сразу поняла, что вы, Рой Петрович, не из таких, у вас же на лице написано, что человек честный, и телефончик прятать совсем не обязательно. Даже вытащить хотела, но закрутилась и забыла. Вы уж простите меня, что вам среди ночи вставать пришлось, да выключать трещалку проклятую. Под нее ведь спать никак невозможно.

— Это точно! — обрадованно выкрикнул Рой в ответ, уловив, наконец, реальный шанс высказать наболевшее желание. — Полночи не спал, сначала по звуку телефон искал, потом откапывал, а потом еще выключал! Жутко не выспался, хочу вот сейчас наверстать, если вы не против.

Из кухни загрохотало.

Судя по звуку Марь Филипповна решила не заморачиваться с мытьем посуды и попросту вывернула ее куда–то на твердое, чтобы уж точно, с гарантией — в мелкое крошево.

— А кто против? — понизив голос до просто громкого, вопросила она. — Я-то точно не против, спите себе, сколько хотите. Особенно, если опухнуть желаете, как следует, тогда самое милое дело до обеда спать. Встанете — и глаз не видно, одни щеки на лице торчат. Рыбный инспектор так и говорил — первейшее средство супротив отеков, это ранний подъем. Он еще в парк наш бегать ходил, все норовил в одиночестве остаться и сетку рассмотреть, которая на воротах висеть должна. Уж я на что рано подымаюсь, а тут чуть не пропустила всю его зарядку. Хотя ему отеки и опухание точно не грозили, худой был, что твоя килька, а вы вон какой видный, вам спать долго нельзя — враз всю красу растеряете, станете, как Царица Шамаханская, не глазки будут — щелочки. Ой!!! Рой Петрович!!!

— Да не сплю я, — начавший было задремывать под рыбно–сказочные рассуждения, Рой вскинулся и чуть не навернулся с кровати.

— Да хоть бы и спали, — горестно запричитала Марь Филипповна, — только воды у вас нет почему–то! Как же я теперь потихоньку посудку–то перемывать стану? Водички–то нет! Ну ни капельки! А умываться как?! Надо в ванную пойти, глянуть, сможете ли вы хотя бы умыться! А туалет?! — перешла она на ультразвук.

— Да сделай ты ей уже воду, — недовольно пошевелился Ерик, которому последние пара нот отчетливо пришлись не по вкусу.

— Интересно, как? — поинтересовался Рой, тяжко вздохнув и сев в кровати.

С мыслью о том, что поспать и оттянуть разборку с шефом уже точно не получится, пришлось смириться.

— Так же, как убирал, — посоветовал Ерик.

Рой смутно припомнил подробности ночного кошмара, в котором он не только сражался с телефоном и хамил шефу, но и, кажется, устроил небольшое наводнение. А потом что?

Ерик, сжалившись, причем, непонятно над кем — над самим Роем, или над Марь Филипповной, успевшей пробежаться по остальной сантехнике и обнаружить, что вода есть везде, кроме кухонного крана, подкинул красочных видений из событий прошедшей ночи.

— Давай быстрее, — подтолкнул он. — Пока твоя удивительная боевая женщина не принялась перетаскивать посуду в ванную или в сливной бачок.

— В бачок–то зачем? — удивился Рой.

— Он ближе, — лаконично пояснил Ерик и сонно засопел.

— Сейчас, Марь Филипповна, не трогайте ничего, я сам посмотрю, —

предупредил Рой, мрачно натягивая одежду.

— Да я не трогаю, — донеслось из коридора, — я телефон включить хотела, сантехника вызвать, а потом вспомнила, что выходные сегодня, как назло, его до понедельника не будет!

Ну классно. То есть, если бы у них санузел забарахлил, то пришлось бы два дня к соседям в гости ходить. А если бы поломка случилась где–нибудь в подвале, то… на пустырь? Стройными рядами? Просто отлично налаженный быт. Вполне в духе местности и времени.

Точнее, местного безвременья.

Один носок Рой нашел на стуле, второй обнаружился почему–то под подушкой. Штаны по виду больше всего напоминали древний среднерусский инструмент, только в отличие от мехов гармошки, складки на них располагались как попало — и вкривь, и вкось, да еще на неравном расстоянии. Рубашка тоже особой свежестью не блистала.

Украдкой выглянув в коридор, Рой убедился, что Марь Филипповна, вопреки предупреждению, все еще надеется договориться с краном. После чего воровато оглянулся на окно — мало ли, какая бабулька с зоркими глазами вздумала на ближайшее дерево влезть? — и быстренько привел одежду в порядок.

— Ну и что ей там делать, на дереве? — поинтересовался Ерик.

— Желуди собирать, — мрачно отшутился Рой.

— Между прочим, я бы почувствовал, — почти обиженно напомнил Ерик.

— С полным отсутствием магического фона у всех здесь проживающих? — парировал Рой. Резко растер ладонями лицо и направился на кухню. — Ну что, не работает? — сочувственно осведомился он у ничуть не приунывшей Марь Филипповны.

— Да ведь зараза какая, — по–боевому отрапортовала та. — Булькает где–то внизу, а сюда не идет! Может, вентиль сломался? — предположила она, с подозрением поглядывая на Роя.

— Так ведь его, кроме вас, никто не трогал, — поспешно перевел он стрелки. — Сами видели, мы только в комнате сидели, на кухню вообще не выходили.

— А в кухню вообще никто не заходил, — буркнула Марь Филипповна, — только я и Верочка, редиску, вон свою принесла.

— А дочка ее, Адочка? — как бы невзначай напомнил Рой, примериваясь к вентилю и одновременно пытаясь прощупать, что же он там успел спьяну накрутить.

— Она сразу руки мыть побежала, — укоризненно напомнила Марь Филипповна. Даже в коридор выскочила, чтобы лично показать, как Ада сразу пошла в ванную. — А потом еще в комнату оттуда вышла и тут же про полотенца сказала, помните?

— Помню, — коротко отозвался Рой, подцепив, наконец, кончик собственноручно наколдованного плетения.

Потянул, осторожно расправил, подкручивая одновременно вентиль, затем снова потянул… и убедился, что пробка засела наглухо.

— Так что к воде она не подходила, — почти унялась Марь Филипповна, — то есть, подходила, но не на кухне.

У Роя в голове предупреждающе дзынькнуло. Кажется, интуиция решила особо отметить какой–то момент в разговоре. Мелькнула мысль позвать на помощь Ерика, но тот, вроде бы, успел задремать. Ладно, потом всплывёт. Сейчас важнее воду в кран вернуть. В конце концов, сам забивал, сам и вытащить сумеет. Так? Ведь так?

ГЛАВА 20. И решила — не пускать!

К моменту, когда стало ясно, что хуже нет, чем пытаться расколдовать то, что наколдовано под самогоном, Рой успел ошалеть окончательно. Наверное, в похмельной голове что–то серьёзно помутилось, потому что в итоге он не придумал ничего лучшего, чем дернуть сразу за оба высвобожденных конца сплетенной паутины.