Операция «Кристалл»
Шрифт:
– Детка, вас по конкурсу отбирали? – промурлыкал Гарджулло, втягивая носом сладкий цветочный аромат, исходивший от ее распущенных волос, но в тот же миг получил резиновой дубинкой по башке от второй полицейской дамы.
…Володин вернулся минут через двадцать и доложил, что Беркович уже начал шерстить редакции газет и телеканалов.
– А вот это Сол передал тебе, – он протянул Турецкому скрученный ротапринтный рулон. – Это предварительные анализы экспертов.
– Как обстановка в штабе?
– Все
– Сам видишь, ничего особенного…
Они зашли в «Хилтон» через огромную дыру, зияющую посреди фасадной стены. К счастью, аппетит взрывной волны ограничился только этой стеной, потому как в холле следов каких-либо разрушений не наблюдалось. Ну разве что ковер прогорел, хрустальная люстра покосилась и в поведении персонала замечалась плохо скрываемая нервозность. А в остальном – будто ничего не произошло.
– Приятное местечко, – осмотревшись, констатировал Турецкий.
– А ты как хотел? – надул щеки Володин. – Пять звездочек.
– Здесь и расположимся.
Они оккупировали кожаный диван, который уютно примостился под раскидистой живой пальмой. Благодать, вот только кондишн не работает, душновато.
– Так, что у нас тут? – Джекандр развернул рулон.
– Позвонить! Позвонить мне надо, вы понимаете? – От конторки рецепции вдруг послышалась раскатистая русская речь. Мужчина с перебинтованной головой нависал над растерянным портье. – Не понимаете? Черт бы вас… Кол ту Москоу! Один лишь кол!… Почему нет связи?!…
Портье отвечали по-английски, что телефонная линия повреждена во всем районе, что в данный момент позвонить из гостиницы нет никакой возможности, что нужно немного обождать, пока починят, но мужчина, видимо, изучал в школе какой-то другой язык и продолжал настаивать:
– Мне нужна связь с Москвой!… Немедленно!… Ну сделайте же что-нибудь, это очень важно!…
– Знакомое лицо, тебе не кажется? – Турецкий легонько толкнул в бок Володина.
– М-мм, – пожал тот плечами. – Что-то не припоминаю. Может, артист какой-то?
– Нет, не артист. Но лицо…
Металлические жалюзи медленно поползли вверх, и когда они достигли высоты подбородка, Барагин пригнулся и вошел в затхлый полумрак автомастерской.
Вытирая испачканные мазутом руки, ему навстречу шел высоченный тип в промасленном комбинезоне. Его тыквообразную башку зловеще обхватывал рокерский бандан.
– Вы хозяин?
– Что надо? – не совсем дружелюбно прохрипел тип.
– Да вот, колымага сломалась, а люди говорят, что берете вы недорого, – улыбнулся Барагин. – У меня, знаете ли, небольшие денежные затруднения.
– Вали отсюда.
– Простите?
– И без тебя работы невпроворот, ясно?
Николай заглянул верзиле за плечо, но, кроме
– Вы всегда так разговариваете с клиентами?
– Парень, ты становишься слишком надоедливым, – насупился хозяин. – Я сам себе начальник и сам подбираю себе клиентов.
– Вы, наверное, подумали, что я из полиции? – Барагин и не думал выматываться из мастерской.
Верзила запустил руку за спину и, вытащив из-за брючного ремня громадный гаечный ключ, начал многозначительно перекидывать его из ладони в ладонь.
– Так вот, я могу быть откуда угодно, но только не из полиции, – затараторил Николай, пытаясь расположить к себе типчика быстрее, чем тот вознамерится проломить ему башку. – Ненавижу копов. Была бы моя воля, я бы их всех…
Последние слова пришлись по душе хозяину, и гаечный ключ прекратил свою безумную пляску.
– Мне кажется, тебе можно доверять, – панибратски произнес Барагин. – Ну, ты производишь впечатление клевого парня… Понимаешь, о чем я?
– Не очень…
– Ты классно меня просек, нет у меня никакой тачки. Я ведь освободился всего три часа назад. Целый год провел в тюряге.
– Год – это ерунда, – авторитетно заметил типчик.
– Кому ерунда, а кому ножом по сердцу. Меня друг предал. Лучший друг. Мы с ним в паре работали. Я сел, а он как бы чистеньким остался и даже знать о себе не давал!…
– Бывает.
– Знаешь, о чем я мечтал весь этот год? О том, что выйду на свободу и первым делом прикончу этого мерзавца.
– Я бы на твоем месте первым делом бабу трахнул, – загоготал верзила, но в следующий момент его глаза превратились в две хитрые щелочки. – Кто тебя навел?
– Один крутой парень, мы с ним столкнулись в пересыльном автобусе.
– Имя?
– Он не представился, а я и не спрашивал… Но он сказал, что ты не раз выручал его, Ефраим.
– А ты кто такой?
– Меня зовут Николай.
– Олем?
– Да, олем. Родители эмигрировали, когда мне было двенадцать.
Металлические жалюзи с грохотом покатились вниз, и теперь мастерская освещалась лишь тусклой лампочкой, болтавшейся на проводке под потолком.
– Встань лицом к стене и подними руки, – приказал Ефраим.
– Ты думаешь, у меня микрофон? – Барагин послушно исполнил приказание верзилы. – Брось!… Я чист, как слеза младенца!…
– Заткнись… – Хозяин мастерской тщательно обыскал Николая, после чего с силой нажал на его затылок, припечатав парня лицом к стене. – Сейчас я задам тебе еще несколько вопросов, дружок. И если мне покажется, что ты залетная птичка… Кричи не кричи – все равно никто не услышит.