Операция «Кристалл»

Незнанский Фридрих Евсеевич

– Вас проводить?

– Что я, маленькая?

Поднявшись на последний этаж, Вильсон подмигнула Мамонтову и, отперев чердачный люк, через несколько мгновений уже разматывала на крыше гибкий металлический трос.

– Кажется, наш дружок объявился, – подскочил к Фрэнки взбудораженный Цахис. – Он на проводе.

– Алло, я вас слушаю. – Джек снял трубку и попытался придать своему голосу солидности.

– Добрый день, это Аарон Левин.

– Бил Хэмилтон, главный редактор «Дейли телеграф». Очень рад слышать вас, это большая честь для меня и для всего

нашего печатного издания. Я очень надеюсь на дальнейшее сотрудничество с вами и заверяю, что мы согласны на любые условия. Кстати, как там мой помощник? Патрик Стейнбек уже прибыл?

– Входите. – Прежде чем дверь распахнулась, Мамонтову пришлось выслушать скрежет чуть ли не десятка засовов. Левин забаррикадировался на совесть. – Простите за такую недоверчивость… Я теперь вообще из дома не выхожу… Сами понимаете, живем в такое время, когда можно ожидать чего угодно…

То, что Левин не покидал своей берлоги ни на минуту, было чистейшей правдой. Целые сутки бригада Турецкого пасла его квартиру в надежде воспользоваться хотя бы кратким отсутствием хозяина. Но тщетно. Разумеется, можно было взять это уютное гнездышко штурмом, элементарно вышибив дверь, но в таком случае о существовании фотографа-любителя прознала бы общественность. Надо было действовать мудрее и эстетичнее.

– Понимаю. – Георгий шагнул в квартиру. – Вы поступили правильно, ведь на моем месте действительно мог оказаться какой-нибудь прощелыга. Но теперь, когда все недоразумения улажены…

– Прошу вас в гостиную, там нам будет посвободнее.

– Я только что с дороги… Не угостите ли меня чашечкой кофе?

– С удовольствием, я сейчас принесу.

– Да бросьте вы эти протоколизмы, – дружелюбно произнес Мамонтов. – Не имею ничего против того, чтобы расположиться на кухне.

Кати вынула из ящичка пластиковый цилиндр с открытым дном, приложила к поверхности крыши, после чего мощнейшим электрическим насосом откачала из него воздух. Цилиндр «присосался» намертво.

– Они на кухне, – в наушниках слышался голос Марго Ляффон. – Первое окно. Левин стоит у плиты, кофе готовит. Второе окно закрыто, это спальня. Шторы отдернуты. Так, слева у стены кровать, тумбочка…

– Я помню.

– Третье окно – гостиная.

– Тоже закрыто?

– Ага.

Один конец троса Вильсон продела в петли широкого пояса, плотно обхватившего ее талию, другой – карабином пристегнула к цилиндру. Затем подошла к краю крыши, проверила натяжение и, повернувшись спиной, сделала осторожный шаг назад…

– Для начала мне бы хотелось посмотреть на снимки. – Мамонтов-Стейнбек ослабил петлю галстука, давая тем самым понять хозяину квартиры, что им предстоит долгий разговор.

– А мне для начала хотелось бы посмотреть на деньги, – хмуро ответил Аарон.

– Одобряю ваше желание, – улыбнулся Георгий, – но все-таки…

– Не морочьте мне голову. Деньги с собой? Если нет, – Левин многозначительно указал рукой на входную дверь, – до свидания!…

– Неужели вы думаете, что я буду носить в кармане такую сумму? В конце концов, это чертовски опасно…

– Меня

не интересуют ваши фобии!… Я подробно описал в письме мои условия, только что ваш шеф поклялся, что эти условия будут выполнены. Я жду.

– Предположим, что деньги действительно находятся здесь. – Мамонтов водрузил на стол черный атташе-кейс.

– Откройте.

– Этот чемоданчик сделан из бронированного листа, – будто пропустив мимо ушей последнюю реплику Левина, сказал Мамонтов. – А это электронное кодовое устройство, запрограммированное реагировать на голосовой пароль. Причем голос должен принадлежать хозяину.

– К чему вы все это говорите? – занервничал Левин.

– К тому, что мы с вами сейчас одни. – Мамонтов пристально посмотрел ему в глаза. – Я без оружия и вообще драться не умею, но знайте, что, если вы вдруг захотите обманным путем завладеть деньгами, ничего из этого не выйдет. Чемодан взломать нельзя, как ни пытайтесь.

– Все предусмотрели? – ухмыльнулся Левин.

– А как же!… Сами же говорили – живем в такое время…

– Ну да, ну да… Сколько там? Двести тысяч?

– До последнего пенса.

– Двести пятьдесят.

Упираясь ногами в стену, Кати спустилась на уровень верхнего этажа и зависла у окна спальни.

– Будь осторожна! – взмолилась Марго. – Под тобой девяносто футов! Плавней движения, плавней… Слышишь меня?

Кати представила, как сейчас прищурилась Марго, ожидая ответа. И улыбнулась.

– Не отвлекайся. Что они там делают?

– Сидят за столом, разговаривают.

– О чем?

– Тебе пустить канал?

«Точка» Марго была в доме напротив, на чердаке, откуда через оптический прицел от снайперской винтовки прекрасно просматривалась квартира Левина. Аудиоподдержка передавалась через крошечный локатор, способный считывать звук по микроколебаниям оконных стекол.

– Прежде чем я соглашусь на ваши новые условия, мне необходимо убедиться в существовании фотографий и в том, что это не коллаж, не подделка, – неожиданно в наушниках загремел голос Мамонтова. – Быть может, игра вовсе не стоит свеч.

– Сделай потише!… – Вильсон чуть не выронила из рук выполненный в виде карандаша помповый стеклорез.

– Прости, пожалуйста, я не проследила за уровнем…

– Девочки, как успехи? – в наушниках вдруг прорезался Турецкий.

– Все по плану, – отозвалась Марго.

– Поторопитесь, в шестнадцать ноль-ноль общий сбор.

– А что такое?

– Появилась новая информация.

– Мы постараемся, – пообещала Кати. – Отбой.

Струйка воздуха, выпущенная из «карандаша» под давлением сорок атмосфер, бесшумно пробила в стекле крошечное и практически незаметное для человеческого глаза отверстие. В следующее мгновение в эту дырочку проползла суперпрочная проволока с извивающимся наконечником. Наконечник нашел форточную задвижку – окно открыто.

Подошвы альпинистских башмаков осторожно опустились на ковер. Вильсон отстегнулась от троса, и тот взвился, но не слишком высоко, чтобы до него нельзя было дотянуться рукой.