Операция «Ледокол»
Шрифт:
— Но, как и мне, тебе хочется взглянуть, что случится с «Ледяным дворцом», — улыбнулся Бонд.
— Точно, — согласилась она. — А когда все закончится, мы отпустим его. Если, конечно, ты не захочешь забрать его голову с собой в Лондон.
Бонд сказал, что считает нелогичным таскать Колю Мосолова с собой — лишняя обуза. «Лучше избавиться от него перед самым отъездом», — был его заключительный вердикт.
Теперь им предстояла работа: Поле послать сообщение в Хельсинки, Бонду — М.
Зайдя в коту, в которой находился радиопередатчик, Бонд начал хлопать по своим карманам.
— Ты
— Ты ни о чем не забываешь.
— Посмотрим, возможно, попозже я докажу тебе это, — ответила Пола Вакер и, невзирая на присутствие в коте лопарей, встала на цыпочки и поцеловала Бонда, сперва нежно, а затем с долей настойчивости.
Коротковолновый передатчик, находившийся во второй коте, мог отсылать радиограммы как морзянкой, так и открытым текстом. К нему также прилагалось специальное компрессорное устройство для так называемого «радиовыстрела». Оно позволяло записывать шифровку на магнитофонную ленту и, воспроизводя ее за какую-то долю секунды на убыстренной скорости, передавать в эфир, после чего другая сторона записывала радиограмму и воспроизводила ее уже на замедленной скорости для дальнейшей расшифровки. Ни для кого не секрет, что в эфире подобные радиограммы не отличить от электрических помех.
Пару минут Бонд понаблюдал, как Пола составляла текст своего послания для Хельсинки. Теперь он ни капельки не сомневался в том, что девушка была настоящей профессионалкой. Пола несомненно работала на СУПО — то, о чем ему следовало бы уже давным-давно догадаться, если учесть, на сколько близкими были их взаимоотношения. Бонд уже спрашивал у Полы ее позывной и был приятно удивлен, узнав, что в операции против фон Глёды девушка значилась как «Вуобма» — старое лопарское слово, означающее хлев или сарай, в который загоняют оленей для разведения породы.
Не имея под рукой никаких средств для кодировки сообщения (сохранился только пистолет «Хеклер», остальное либо сгинуло, либо осталось в автомобиле), Бонду пришлось составлять свою радиограмму открытым текстом. После нескольких неудачных попыток ему удалось «состряпать» следующее:
ЧЕРЕЗ ШПС ЧЕЛТЕНХЕМ 4212997 ДЛЯ М ТЧК ЛЕДОКОЛ ЗАТОНУЛ НО К РАССВЕТУ ЗАДАНИЕ БУДЕТ ВЫПОЛНЕНО ТЧК ВОЗВРАЩУСЬ КАК МОЖНО СКОРЕЕ ТЧК ВНИМАНИЕ ОСОБО СРОЧНО ПОВТОРЯЮ ОСОБО СРОЧНО ДОСТАНЬТЕ ИЗ ПОДВАЛА САМУЮ ЛУЧШУЮ БУТЫЛКУ ТЧК Я РАБОТАЮ ЧЕРЕЗ ВУОБМУ СТОП 007.
Бонд понимал, что подпись «007» кого-нибудь сильно удивит, но ничего не мог поделать. По крайней мере, его указание убрать пленника было вполне понятным. Конечно, не шик, но с другой стороны, перехвати эту радиограмму люди НСДА — ничего не изменится: им все равно уже было известно, где М держит пленного солдата. Эта шифровка лишь предупредит их о том, что его перевозят в другое место. Так вот сходу да без необходимых на то средств это было лучшее, что Бонд мог сделать.
Закончив свое послание, Пола взяла у Бонда бумажку с его текстом, добавила код, уточнявший, что шифровку нужно переслать через Отдел связи СУПО в Штаб правительственной связи в Челтенхеме, и записала текст на магнитофонную ленту для компрессии.
Когда все было
— Обратную дорогу найдешь? — спросил он у Полы.
— С завязанными глазами. Не волнуйся, я расскажу тебе о ней потом. Вот только, уехав отсюда, нам придется спрятаться у границы и ждать, пока достаточно не стемнеет.
Через Полу Бонд приказал лопарям разобрать коту, в которой находился радиопередатчик, упаковать вещи и погрузить все на скутеры (огромные снегоходы четырех лопарей были спрятаны неподалеку). Затем он распределил смены караула и попросил одного из лопарей разбудить их задолго до назначенной на рассвете атаки.
— Мосолов, конечно, обуза, — констатировал Бонд, — но нам придется держать его при себе до последнего.
Пола пожала плечами.
— Оставь Колю моим лопарям. Они разберутся с ним, — пробормотала она. Однако Бонд не хотел, чтобы кровь русского была на его руках. Подобную мысль он допускал лишь на крайний случай.
Итак, все было обговорено, все приказы — отданы. Лопари принялись разбирать коту с радиопередатчиком, а Бонд и Пола направились к оставшемуся вигваму.
Ветер, пробивавшийся сквозь деревья, внезапно донес до них протяжный, леденящий кровь вой, за которым последовал еще один.
— Волки, — пояснила Пола. — Для финских пограничников этот год выдался удачным: почти каждому патрулю удается пристрелить как минимум два волка в неделю, и уже три медведя с начала Рождества. Зима в этом году выдалась особенно суровой. И ни в коем случае не верь всем этим толкам, будто бы волки безобидны! В плохую зиму, когда пища — редкость, они нападут на кого угодно, будь то мужчина, женщина или ребенок!
Трифон (с забинтованной рукой) уже успел покормить Колю, который так и сидел в углу коты. Бонд и Пола заранее договорились ни при каких обстоятельствах не обсуждать свои планы в присутствии русского и делали вид будто Коли вообще не было в коте. Однако рядом всегда находился вооруженный лопарь, зорко следивший за ним.
Бифштекс из оленины, приготовленный Трифоном, оказался восхитительным. Пока Пола и Бонд с наслаждением его ели, лопарь кивал и улыбался, радуясь, что им нравится. За то короткое время, которое Бонд провел в секретном лагере Полы, у него успело вырасти чувство огромного уважения к ее крутым жизнерадостным лапландцам.
За едой Пола достала бутылку водки, и они выпили за успешный финал, чокнувшись бумажными стаканчиками и сказав друг другу «киппис» — финский эквивалент «за здоровье». После еды Пола с Бондом устроились в самом большом спальном мешке. Мосолов, казалось, к тому времени уже уснул, да и парочка тоже, после нескольких нежных объятий, вскоре успокоилась. Проснулся Бонд оттого, что его тряс за плечо Кнут. Пола сразу же принялась переводить ему слова лопаря: вокруг бункера замечена активная деятельность.