Операция "Луна"
Шрифт:
– Я услышала, что ты спустился, – сказала она. – Крисса заснула.
Мое сердце возликовало, и не только потому, что падающие из окна лучи солнца зажгли ее рыжие волосы и обрисовали стройный контур фигурки.
– Слава богу! Мне страшно возвращаться туда в одиночку. В подобных вопросах я чувствую себя ягненком под ножом мясника.
– Что случилось?
Я рассказал. Она нахмурилась.
– Ты не должен был орать на него, неважно по какому поводу. С такими людьми нужно обходиться повежливей. И решать все
– С чего бы это? Разве мы что-то натворили, или у нас счета не в порядке? А?
Она покачала головой, вздохнула и улыбнулась.
– Мой бедный, наивный муж, это уже не относится к делу. Если инквизитор вдруг тебя невзлюбит, он найдет массу способов заставить пожалеть, что ты на свет родился. Мы виновны, пока не доказали обратного, разве ты забыл?
– Ладно, я буду вести себя хорошо. – Я выдавил улыбку. – А ты будешь жутко обаятельной. А еще тактичной, эффектной и совершенно неотразимой. – Я запнулся. – И все-таки что-то в нем такое есть. Едва ощутимое, но... его одежда...
– Ах, это. Я тоже почувствовала и быстренько проверила его на магию, прежде чем оставить Криссу. Все просто. Как я и подозревала, на нем заклятие детектора лжи. Когда он слышит неправду, у него по коже идут мурашки.
– Ого! А Конституцией это не воспрещается?
– В суде такое свидетельство не рассматривается, но... – Она развела руками.
– По крайней мере он узнает, что мы действуем в рамках закона.
– Не обязательно. Любая профессиональная ведьма или колдун могут соорудить контрзаклинание.
– А почему ты тогда не соорудила?
– Потому что он или его помощник могли установить здесь детекторы. И если я произнесу что-либо сильнее его заклятия, они это зафиксируют. Приборы не отметят, что именно я сделала, но зато его подозрения против нас перерастут в уверенность.
– А, я забыл. Лучше и не пытаться. Не хватало, чтобы нас в чем-нибудь обвинили.
– Не волнуйся. Все, чего тебе нужно избегать, это выражения ему своей признательности и уважения. Иначе он весь пойдет мурашками.
– Ну, тогда все в порядке.
– Это мне нужно быть поосторожней.
– Легкий предмет, способный отзываться на магию, реагирует на любое, даже самое слабое заклинание, так? И результат может быть обескураживающим. Хотя я надеюсь, что ты не допустишь никакой промашки.
– Спасибо, дорогой. Давай приступим.
Джинни уставила приборами поднос. Я дернулся взять его, но она опередила меня. "Ах, да, – спохватился я, – часть образа заботливой домохозяйки, который она решила поддерживать". Я сжал клыки, утихомирил кровь и двинулся за женой.
Мы вошли в кабинет. И Джинни едва не выронила поднос. Снип сидел прямо, с побелевшей физиономией и судорожно вцепившись в подлокотники кресла. Тяжело дыша, он не сводил глаз с Эдгара. Ворон взгромоздился на голову Афины и неотрывно глядел
– Святые небеса! – воскликнула Джинни. – Что такое?
К нам повернулось бледное лицо Снипа. Когда он заговорил, его голос дрожал от негодования:
– Ваш... ваша птица залетела и... смотрит! Думаете, я должен все время быть под надзором, доктор Матучек? Как какой-то грабитель?
– Конечно, нет! – быстро ответила Джинни. – Вы не грабитель, вы сборщик налогов.
"А Эдгар думает иначе, – сообразил я. – Он знает, что этого гостя мы не звали, и принял свои меры".
– Простите нас, пожалуйста. Это ужасное недоразумение. – Джинни поставил поднос на стол и повернулась к ворону.
– Что это такое?! – напустилась она на Эдгара.
"Хорошая игра", – мысленно поздравил я жену. Если она сердится на самом деле, то говорит тихим, ледяным голосом, в котором звучит угроза и опасность. Потом я припомнил об особенностях одежды Снипа и подумал, отреагирует ли она на этот спектакль.
Ну, Джинни и вправду ведь могла обидеться на пернатого помощника. Он испортил все впечатление, которое она так старательно воссоздавала. Джинни снизила голос.
– Ты немедленно извинишься перед мистером Снипом.
– Никогда! – каркнул ворон, подражая знаменитому "Ворону" (Речь идет об известном стихотворении Эдгара По).
– Пошел отсюда! Тоже мне... Эдгар Аллан Кар!
Он вздыбил хохолок и зашипел, но все же расправил крылья, спланировал на пол и зашагал к двери. "Бедняга, он обиделся, – подумал я. – Он ведь ничего дурного не хотел. Наверняка Джинни неловко так жестоко наказывать его. Но едва ли это успокоит нашу птичку".
– Нам так жаль, мистер Снип, – обратилась Джинни к инквизитору. Ну, бьюсь об заклад, тут его одежка молчала, поскольку Джинни не стала уточнять, чего именно нам жаль. – Гостей так не встречают. – Святая правда, только он не гость, а незваный инспектор. – Эдгар живет у нас недавно. И иногда ведет себя как сущий ребенок. Понимаете?
– Я все понимаю, – отрезал он.
Джинни врубила улыбку на сорок киловатт.
– Значит, у вас тоже есть дети? – Она села и предложила ему кофе. Я остался стоять за спиной супруги, чтобы не мешать ее природным чарам брать свое.
Снип не сильно поддался ее очарованию; но несколько минут непринужденной болтовни моей жены и неизбежных ответов на ее вопросы все же успокоили его.
– Лучше начнем работать, – наконец выдавил он.
– Я принесу себе стул, – предложил я.
– Не стоит, – снисходительно улыбнулась мне Джинни. – Семейными счетами занимаюсь я. Просто побудь поблизости, и мы позовем тебя, если будет нужно.
"Большей любви не бывает", – подумал я, послал жене воздушный поцелуй и сбежал с поля боя, пока мне позволили его покинуть.