Операция «Маскарад»
Шрифт:
Наконец ей удалось дозвониться до Мак-Ко, который схватил трубку после первого же сигнала.
— Боже мой, дорогая! — закричал он, явно находясь под впечатлением того, что узнал. — Как тебе удалось разнюхать о существовании этого крохотного медицинского центра? Ведь его посещают только избранные: премьер-министр, управляющий Банк де Франс, архиепископ Парижа, в общем, самые сливки. Думаю, тебе вряд ли удастся попасть внутрь!
— В отличие от тебя, Блаунт, мне это ни к чему. Так, значит, Je Suis Chez Moi — это что-то вроде клуба?
— Да, это суперэксклюзивный, невероятно
— А почему он засекречен? Что там, собственно говоря, происходит?
В трубке послышалось покашливание — Блаунт прочищал горло.
— Ты не представляешь, чего мне стоило добыть эту информацию, — сказал он наконец. — Я думаю, ты должна рассказать мне, чем располагаешь сама.
— Я не могу тебе сказать ничего, кроме того, что надпись, которую я тебе продиктовала, была выгравирована на ручке, принадлежащей человеку, которого я когда-то знала. Ты с ним никогда и нигде не пересекался. Ни для тебя, ни для меня с профессиональной точки зрения он не представляет никакого интереса, — ответила Сара, раздумывая, откуда у Гордона может быть ручка с фирменной гравировкой клуба для избранных.
— Сара, я тебя знаю. Наверняка ты проводишь какое-то расследование. Расскажи мне, в чем дело, если хочешь получить от меня информацию.
— Я не могу, — сказала Сара после секундного колебания. — Пока жизнь моя в опасности, ничего нельзя сказать.
— Твоя жизнь? Объясни мне, в чем дело.
— Помнишь крестного отца итальянской мафии — кажется, у него была кличка «Зверь»? Ну того самого, который нанял убийц, чтобы разделаться с тобой за подготовленную статью об одной актрисе католического вероисповедания, которая была матерью его шестерых незаконнорожденных детей?
— Пятерых незаконнорожденных детей, — вздохнул Блаунт. — Материал для великолепного, смачного скандала, один из моих шедевров, и, надо же, никто об этом никогда не прочтет ни строчки. Я был готов умереть за него… ну почти готов.
Сара знала, что он забрал из редакции уже готовую к публикации статью и отослал ее вместе со всем собранным компроматом в Рим адвокату главаря мафии. Зато Зверь отменил отданное им распоряжение об убийстве журналиста.
— Ладно, Сара, я тебе сочувствую и потому дам тебе то, что у меня есть, но ты должна обещать мне, что расскажешь, чем все закончится. Если ты не будешь писать об этом сама, я сделаю это за тебя.
Затем Блаунт сообщил Саре адрес и телефон оздоровительного центра. Он предупредил, что снаружи нет никаких вывесок, только номер дома. Клуб работает без выходных, с пяти вечера до полуночи, учитывая весьма плотный распорядок дня клиентов. Это частное заведение, в котором для улучшения состояния пациентов практикуется использование физических нагрузок, занятий по улучшению гибкости и выносливости, а также особый массаж индивидуального назначения, витаминотерапия, диетотерапия и кое-какие косметические услуги. Помимо этого, врачи предоставляли клиентам определенную психотерапевтическую помощь — в основном это касалось снятия депрессии и общей напряженности, являвшихся следствием перегруженного стрессами стиля жизни их высокопоставленных пациентов.
— Завсегдатаи
Помолчав минутку, Блаунт добавил:
— Может быть, я попробую использовать кое-какие связи, чтобы самому стать клиентом центра.
События за дверью кабины таксофона между тем развивались: студенты писали лозунги на обнаженных телах друг друга. Приехало телевидение. Сара отвернулась и отодвинулась в глубь будки, чтобы лицо ее случайно не попало в объектив.
— Сара, ты что там, заснула? — послышался в трубке нетерпеливый голос Блаунта.
— Мне пора идти. Спасибо, Блаунт. Когда все утрясется, я снова свяжусь с тобой, обещаю.
— Сара, подожди минутку! Что ты задумала?
— Извини, я не могу больше разговаривать. Пожелай мне успеха.
Она повесила трубку и выскользнула на улицу. Выбравшись из толпы в укромное местечко, Сара наблюдала, как манифестанты открыто передают друг другу наркотики. Подозвав одного из продавцов, она за пятьсот долларов купила крошечный пузырек с зельем в бумажной обертке.
Оздоровительный центр под названием «Я дома» находился на рю Вивьенн, неподалеку от парижской фондовой биржи. Блаунт оказался прав — вывеска отсутствовала. К массивным двустворчатым дверям была прикреплена табличка с номером дома. Здание из серого камня было похоже на другие дома, построенные в наполеоновские времена.
Пройдя мимо него, Сара увидела, что оно вдается далеко в глубь квартала, а справа от него тянется мощенный булыжником проезд. Особняк выглядел весьма внушительно — вероятно, раньше здесь располагалась дорогая гостиница. Сара взглянула вверх — солнце уже садилось, но стемнеть должно было не раньше чем через час. Увидев неподалеку надпись «Кафе „Жюстин“», она направилась туда и заказала себе кофе с мороженым. Столики кафе стояли прямо на тротуаре, защищенные от жары большими зонтами. С этого места ей было хорошо видно здание, где располагался оздоровительный центр.
Странное название — «Я дома», подумала Сара. С другой стороны, оно было довольно удачным, если учесть стремление хозяев центра не афишировать себя. В самом деле, кому придет в голову, что под таким названием скрывается эксклюзивное медицинское учреждение?
Потягивая кофе, Сара огляделась. Единственным, кроме нее, посетителем кафе, который, как и она, решил устроиться на улице, был пожилой человек в соломенной панамской шляпе с красной лентой, читающий «Ле монд» и покуривающий трубку. Когда она посмотрела на него, он тоже поднял глаза, и их взгляды на секунду встретились. Ни тот, ни другая не ожидали этого, а потому оба слегка смутились и принялись смотреть в разные стороны.