Операция «Минотавр»

Кунтс Стивен

– Он не тот, кто мне нужен. Я уверена.

Гарриет тут же уколола подругу:

– А этот тип – именно тот?

– Возможно. – Рита вынула заколки, державшие волосы на затылке, и встряхнула головой. – Вполне возможно. Я чуть не упустила его. – Она усмехнулась и яростно начала расчесывать волосы. – Окрутила его в самолете сегодня днем.

– Сегодня днем?

– А на ночь поеду к нему.

Гарриет упала на кровать, задрав ноги к потолку.

– Ну, что ж, никто не может сказать, что ты прыгнула к нему прямо в постель. Господи, тебе удалось укротить свои гормоны до самого вечера… воистину ты викторианская

женщина. Если об этом узнают, сексуальная революция будет отброшена на сто лет назад. – Она опустила ноги и постучала пальцем по лбу. – Почему бы тебе не охладиться на четверть градуса, Рита? С недельку хотя бы…

Рита Моравиа отрицательно покачала головой.

– Слушай, неужели это так остро?

– Ну да.

* * *

– Луис, – крикнула жена из прихожей, – к нам Харлан.

– Пускай спустится сюда.

Миссис Камачо улыбнулась соседу и сказала:

– Он в подвале смотрит баскетбол. Как всегда.

– Я так и думал, – улыбнулся Харлан и начал спускаться.

– Здравствуйте, Харлан. Классная игра. «Бостон-колледж» против «Западной Вирджинии». Бостонцы на два очка впереди.

– Хотите пива, ребята? – крикнула миссис Камачо сверху.

– Спасибо, не надо, дорогая.

Было слышно, как она закрывает дверь в кухню.

Харлан Олбрайт сел на стул рядом с Камачо. Он достал пачку «Мальборо» и закурил.

– Ну как, ловите шпионов?

– Вчера получил снимки Матильды Джексон из лаборатории. На одном из них Василий Починков, помощник сельскохозяйственного атташе в посольстве. Значит, он засветился. Пытаюсь получить разрешение на слежку. И, разумеется, миссис Джексон достала записку для Франклина из почтового ящика. К завтрашнему дню компьютерщики поймут, что это относится к Пентагону.

– Расскажите-ка подробнее. – Олбрайт не отводил глаз от телевизора, пока Камачо рассказывал, как миссис Джексон пришла со своим адвокатом, что нашли в лаборатории, о чем он беседовал сегодня с миссис Джексон. Когда Камачо замолчал, Олбрайт закурил новую сигарету. – Там что, рядом притон наркоманов?

– По всей видимости. Мой человек смотрит картотеку окружной полиции. Завтра получим их имена и характеристики.

– Но это никак нельзя связать с бандой наркоторговцев?

– Вы же понимаете, что нельзя.

– Миссис Джексон видела Франклина?

Луис Камачо задумчиво потер подбородок.

– Не уверен. Может, и видела, но не помнит. Говорит, что она об этом не думала.

– А вы что думаете?

– Сколько раз он ходил к этому почтовому ящику?

– Пять.

Камачо задумался.

– Думаю, она могла его видеть, – наконец произнес он. – Сумеет ли она опознать его из множества снимков – другой вопрос.

– Как вы будете выглядеть, если шеф спросит, почему вы не пробовали разрабатывать эту линию, коль появились данные о связи с Пентагоном?

– Как последний дурак. Чтобы прикрыть себя, мне придется вызвать ее и показывать фотографии для опознания.

– Когда?

– Думаю, на следующей неделе. Или еще через неделю. Надо же все проанализировать. Поначалу они будут интересоваться Починковым. Дня два. Потом снова вспомнят о миссис Джексон.

– Линия Починкова тупиковая.

– Они это поймут. Байджлоу, мой шеф, не разбирается в контрразведке, но он очень умен. Пару дней

он будет дрожать над Починковым, охваченный идеей накрыть его и расколоть, а потом сообразит, что нет смысла тратить массу времени и держать кучу народу на круглосуточной слежке. Конечно, Совет национальной безопасности может решить, что стоит попытаться застигнуть его кладущим что-то в почтовый ящик, чтобы были основания выслать Починкова из страны, но вам это лучше знать.

Губы Олбрайта искривились в хитрой улыбке. Имелось в виду, что Олбрайт должен знать, собираются ли Советы выслать какого-нибудь американского дипломата из Москвы, но Камачо прекрасно понимал, что Олбрайту таких сведений не сообщают. Поэтому даже здесь, в уюте и безопасности собственного дома, Камачо не ослаблял контроля над собой. Это у него выходило совершенно бессознательно. Недаром Луис Камачо сделал такую карьеру в ФБР.

– А как вы вообще додумались устроить почтовый ящик в таком месте?

– Согласно утвержденному перечню. – Олбрайт пожал плечами. – Эти канцелярские крысы в Москве понятия не имеют о динамизме жизни в Америке, о том, как быстро какой-то район вдруг начинает процветать или же приходит в полный упадок.

Утверждение почтовых ящиков – один из способов, каким бюрократы в советской разведке пытаются оправдать свою сумасшедшую зарплату, но объяснять это Камачо Олбрайт не собирался. В самом начале службы он уяснил, что умный человек никогда не жалуется на то, чего изменить не в силах, особенно перед агентом, которого следует всячески ободрять и воспитывать в нем верность.

Однако Луис Камачо – далеко не простой агент. Олбрайт работал с ним больше десяти лет, но лишь в последние несколько лет, когда появился источник, который американцы называли «Минотавр», и особенно за последние несколько месяцев, когда Камачо сказочно повезло и он занял пост начальника контрразведывательного отдела ФБР по округу Колумбия, он стал настоящим кладом для советской разведки.

Сейчас, глядя, как на экране телевизора черные спортсмены разыгрывают свой балет, Олбрайт восстанавливал в памяти всю цепь событий. После приема на очень высоком уровне в бальном зале одного из отелей Вашингтона, советский посол, уже сидя в лимузине, обнаружил в кармане своего пиджака открытку. С лицевой стороны открытки был снимок Пентагона ночью. На обороте печатными буквами написаны два слова и ряд цифр и букв – наименование компьютерного файла. Затем еще десять слов – отдельных слов, сочетание которых не имело никакого смысла. И ничего более. Ничьих отпечатков пальцев, кроме посла.

Этого оказалось достаточно. С помощью Терри Франклина Советы добыли тактико-технические характеристики новейшего истребителя-невидимки – F-117А из информационной системы Пентагона. Информация оказалась достоверной. Так кто же источник? Если удастся его выявить, то можно будет установить, почему он передал информацию, а это даст возможность советскому разведывательному сообществу определить ее подлинность. Но в списке присутствующих на том приеме было более трехсот имен – практически вся верхушка чиновного Вашингтона. В списке, правда, не значились жены и подружки, да и не менее десятка официальных лиц, которых тем не менее там видели. Списки гостиничной прислуги и официантов также были неполными и неточными.