Операция «Моджахед»
Шрифт:
— А на пятые сутки самый наблюдательный из нас — Зоркий Глаз, заметил, что у сарая нет одной стены, — совершенно серьёзно сказал Костя. — Вот так мы и удрали от проклятых бледнолицых...
Немного похихикали — скучно, а тут свежие впечатления.
— Да ладно вам, — смутился Рашид. — Когда человек на такие дела идёт, надо «броник» надевать. Вы зря смеётесь, это хорошие солдаты, это все знают...
Вася достал очередную банку со сгущёнкой, провертел ножом две дырки и принялся методично сосать. Запасливый разведчик никогда не даст свой организм в обиду. Рашид неодобрительно покачал головой, присел к оставленному Васей сектору, взял
Рашид заботится о Серёге вовсе не из-за того, что тот хорошо говорит по-чеченски. И не потому, что лейтенант — самый молодой в команде. Отношение абрека к лейтенанту сугубо утилитарно, как, впрочем и ко всем остальным членам команды. Это всего лишь хороший инструмент для мести и спасения от позора. Инструмент, внезапно оказавшийся в нужное время в нужном месте. У тебя дом полыхает, вокруг — ни души, ты выбегаешь во двор, зная, что кроме колодца с неподъёмной бадьёй там ничего нет, и... О чудо! Во дворе ты внезапно обнаруживаешь пожарную машину с раскрученным и приготовленным для немедленного использования брандспойтом. Откуда оно тут, в степи? Да так, ветром нанесло. Или пожарники пьяные поставили ночью, а сами в район умотали, за водкой. Вот спасибо!
Так вот, отношение абрека к лейтенанту трижды утилитарно, если сравнивать с остальными членами команды. Потому что Рашид очень надеется на второй вариант.
Второй вариант — это взятие Абу живьём. Первый, «на снос» — основной. Обычно бывает так, что задача ставится как раз в обратной последовательности. Дежурная просьба полковника Иванова, ставшая привычной для всех членов команды: «Вы уж постарайтесь, хлопцы, хоть одного, но живым...»
Живьём — это всегда значительно труднее. Одно дело — спрятаться как следует, дождаться и влупить из всех стволов, а потом идентифицировать трупы. Тут и на расстояние кинжального огня не надо приближаться, можно с комфортом присесть подальше, на безопасном удалении. И совсем другое дело, когда надо полдня без движения лежать в земле, имитируя поведение трупа, в математически рассчитанный интервал снайперскими выстрелами дырявить плечи «объекту», методически грамотно зачищать тех, кто с ним рядом... А потом ломиться во всю прыть по открытой местности, не зная наверняка, все ли там готовы, или, может быть, кто-то только и дожидается, когда ты подойдёшь поближе, чтобы с воплем «Аллах акбар!» рвануть заветное колечко и вместе с тобой отправиться на небеса.
Сейчас вопрос так не стоит. Личного врага президента брать живым необязательно. Спецпредставитель сказал: «валите сразу, как увидите...» То есть вроде бы можно и не рисковать. Но потом, после некоторых размышлений, Витя заметил как бы между делом: «...ну, если обстановка сложится благоприятно... можете попробовать взять его живьём. В общем, смотрите сами, по обстоятельствам...»
К словам спецпредставителя прислушались и на всякий случай разработали вариант № 2. По второму варианту (захват во дворе или в доме, без предварительного опознавания при выходе из машины, поскольку таковой выход вне двора может просто не состояться) первым в боевом порядке группы захвата должен выдвигаться Серёга. Он единственный лично знает Абу.
Абрека, конечно, в детали посвящать не стали, просто сказали, что лейтенант знаком с «объектом», пойдёт первым. Поэтому Рашид так трепетно относится
— Да, надо взять этого шакала, — пробормотал Рашид, протирая стёкла Васиного бинокля. — А то другие перехватят. Недолго уже ему осталось...
— Не понял? — насторожился Иванов. — С чего это ради? Мы чего-то пропустили?
Рашид рассказал новости, которые узнал от кунаков. В частности, о том, что Абу убил муфтия Веденского района, а потом Шамиль расстрелял Шаамана Атабаева, который не выполнил его приказ. Какой приказ? Да тот самый приказ: Абу сначала приказал Шааману убить муфтия, а когда он отказался, это сделали телохранители араба.
Соратники переглянулись. Насчёт муфтия все были в курсе — это в сводке проходило. Вот это выпал из обстановки абрек, сидючи в своём захолустье! Так война кончится, а он и не узнает.
Про расстрел Атабаева ничего известно не было, как, впрочем, про самого Атабаева вообще — фигура среднего ранга, на сенсацию не тянет. Однако, если увязать эти два события, получается интересная тенденция. Судите сами: араб дал команду убить муфтия, командир-чеченец не выполнил приказа. Муфтия всё равно убили, а чеченца расстреляли свои же — из-за араба...
Теперь понятно, почему кунаки Рашида с такой лёгкостью согласились потерпеть на своём чердаке федералов. И нет необходимости выпытывать у Рашида, чем он обосновал их активность в Аргуне.
Араб совершил большую ошибку. Теперь, даже если сегодня у команды ничего не получится, жизнь его на территории Чечни будет очень неспокойной. И очень недолгой...
А вокруг всё было тихо и спокойно. Денёк опять выдался — просто прелесть. Жалко тратить такие славные дни на всякие гадости, типа заседания на пыльном чердаке в ожидании чёрт знает чего... Лизин сканер молчал, как Серёга Лазо на допросе у злобных интервентов, — ни разу не пискнул.
— Или никого и в самом деле нет... Или они общаются по спутниковым мобилам, — высказала предположение Лиза.
— Больно жирно будет, — покачал головой Костя. — У нас на всю команду — одна. Не думаю, что они такие богатые, что могут себе позволить давать всем своим людям такие штуки.
— Могут, — лаконично возразил лейтенант Серёга. — Эти могут...
В 15.45 сонное ожидание разрешилось недоразумением из разряда «вдруг откуда ни возьмись...».
К подконтрольной усадьбе на полном ходу подскочили два «Ниссан Патрола» с синими милицейскими полосами и встали. Из машин дружно вывалили с десяток вооружённых товарищей в камуфляже. Без масок, судя по лицам и ухваткам, все — тутошние.
— А посмотрите-ка, полковник... — предложил Петрушин.
Иванов метнулся к основному сектору — он за тылом наблюдал, посмотрел...
— Е-моё... Да откуда вы здесь взялись, родимые?!
Товарищи всем скопом в калитку ломиться не стали. Вошёл один — дородный мужчина средних лет, внешне безоружный. Остальные остались снаружи и признаков готовности к немедленной активности не проявляли. Можно даже сказать, вели себя праздно и как-то беспечно.
— Вот так ни хрена себе... — растерянно пробормотал Иванов. — Это что же такое творится?