Операция «Молот». Операция «Гадюка-3»
Шрифт:
— Чудесно! — сказал в половине Третьего Рэй Гумбинер.
— Это обнадеживает, это по-государственному! — изрек западногерманский посол в 14.40.
— Лживые измышления! — сетовало «Московское радио» час спустя.
Немецкий дипломат и советский комментатор высказали суждение по поводу заявления Гросвинора, но Гумбинер отреагировал на известие, что президент Стивенс отбыл с военно-воздушной базы Эндрюс в штаб Стратегического авиационного командования вблизи Омахи. Замечательно. Тонко. Стивенсу и не понадобилось
— Он просто гений! — заявил Гумбинер заместителю председателя партии.
— Он просто идиот! — сказал Делл, обращаясь к Фалко.
— Президент США — идиот? Да как такое можно говорить, даже если он и впрямь идиот?
— Ох, — вздохнул бывший майор, осторожно проводя пальцами по перевязанному затылку. — Ну и боль… А он идиот, если думает, что мы ему после вчерашнего поверим.
— Как твоя голова? — поинтересовался наемный убийца.
— Буду жить… Вилли, ты мастер по перевязке, и мне бы надо тебя особо поблагодарить. Кажется, я этого не сделал?
— Нет, но я не обижаюсь.
— И мы тебе обязаны за твою бдительность, за то, что ты успел перехватить Харви у двери.
— Бессознательный рефлекс. Я услышал шум, увидел его, навел на него ствол и нажал на крючок. Что тут особенно такого гениального?
— Гениального, ничего, но польза есть.
Пауэлл отмахнулся от комплимента.
— Ну вот, это меня и характеризует, — ответил уныло бывший сержант. — Не шибко умный, но полезный.
Продолжать этот разговор смысла не было, ибо Виллибой Пауэлл все еще, упрямо и открыто, вел свою партизанскую войну.
— А где Хокси? — спросил Делл.
Фэлко махнул рукой в направлении туннеля.
Хокси сидел в конце туннеля на полу около массивной стальной двери и молился над трупом.
— Он старается спасти душу Шонбахера, — догадался Пауэлл.
Наемный убийца тихо рассмеялся.
— Разве он не знает, что у толстяка Харви и души-то не было, — съязвил Фэлко. — Он был просто глупым и самовлюбленным слюнтяем, ни души, ни храбрости.
— А ты как думаешь, была у него душа? — спросил Делл у чернокожего.
— Не знаю. Что-то я ни разу не слышал, чтобы он пел.
Штука была не Бог весть какая веселая, но во всяком случае это был добрый знак, что Виллибой Пауэлл еще не полностью разучился смеяться.
— Я считаю, что у Харви была душа, — заявил майор. — Возможно, несчастная и истерзанная душа, но душа была, если, конечно, она есть, эта душа.
— Мне-то казалось, души тебя мало волнуют, — заметил Пауэлл.
— А я и сам не знаю. Но я этого, между прочим, не утверждаю. Я только сказал, что если душа
— Если так, то, может, она есть даже и у Лоуренса Делла?
— Вряд ли… но все возможно. Эй, а ты у нас философ, Вилли! Я и не думал, что ты философ, или ты просто пытаешься меня подколоть?
Пауэлл улыбнулся.
— Нет, зачем мне? — уклончиво заметил он. — Нет, я просто пытаюсь в тебе получше разобраться.
— И как успехи?
— Пока похвастаться нечем, но кое-какие проблески уже есть.
— Я бы не стал тратить усилия на такую ерунду, — посоветовал Делл, — поскольку завтра в это же время мы уже должны быть в Перу и, насколько я понимаю, еще через десять минут мы расстанемся навсегда.
— Ты все еще думаешь, что они вывалят бабки? — спросил Фэлко.
— Я уверен в этом. Я точно знаю. Я верю!
— Всей душой? — поинтересовался Пауэлл.
— Всей, если она у меня есть.
Один из раненых пленных издал стон, и Делл понес два стаканчика воды в спальный отсек.
— Знаешь, а ты, оказывается, не такой хладнокровный сукин сын, каким я тебя раньше считал, — заявил Пауэлл бывшему офицеру САК.
— Знаешь, а я ведь и о тебе так же думаю.
— Но это не значит, что ты мне нравишься, — предупредил Пауэлл.
Делл напоил обоих пленных.
— Не страшно, Вилли, я и не надеялся на это.
Потом Фэлко начал болтать про Перу, про антиамериканский настрой тамошнего революционного правительства, которое не допустит выдворения из страны беглецов и обеспечит им там развеселую жизнь.
— Одежа из ателье, красотки, шампанское… — мечтал он.
— Там пьют какую-то дрянь под названием писко, — заметил Делл. — Что-то вроде текилы. Не знаю, много ли шампанского ты найдешь в Лиме.
Но Фэлко не был обескуражен.
— Человек, имея в кармане один миллион двести пятьдесят тысяч американских долларов наличными, может достать шампанское где угодно, — уверенно проговорил он. — Меня, по правде сказать, проблема выпивки сейчас не волнует. Покоя мне не дает президент и те войска, что шастают у нас над головой.
— Стивенс заплатит, — твердо сказал Делл, — если только армейские не уговорят его согласиться на очередной штурм.
— А что если они сыграют с нами злую штуку? Пристрелят, когда мы вылезем наружу.
— Жеребчик, на такое мог бы пойти какой-нибудь генералишка-хитрован. Так бы поступил сенатор Колдуэлл, но до января ему не видать президентского кресла. Мне кажется, нынешний президент достаточно старомоден, чтобы держать данное им слово. Иначе говоря, я готов поспорить, что у Стивенса есть душа.
— Опять это мерзкое словечко! — пошутил Пауэлл.
Хокси запел псалом, скандируя строчки громким гнусавым голосом, дабы облегчить путешествие, в которое Харви Шонбахер так поспешно отправился.