Операция «Одиночество»
Шрифт:
— Ленточная змея — спокойно сказал Ауэрбах, выключая вибромеч. Вот же, блин, не попал… Признаться, пальнул просто так, что-то мне утолщение на стволе не понравилось. Хак ей не по зубам, но ты, влюбленный идиот, идешь по лесу с открытым забралом. Один укус, и нам пришлось бы выбирать себе другого командира.
— Я твой должник, Рич.
— Брось, парень. Хотя… должник, говоришь?
— Все, что угодно!
— Ладно… Значит так, после возвращения на базу обещаешь месяц не нырять к этой… гадюке под одеяло. Слово?
— Рич…!
— Ты сказал — “все, что угодно". Слово?
Дик ненавидящим взглядом посмотрел на товарища, хотя в глубине души понимал, что прямолинейный немец желает ему добра,
— Ладно…
— Ни с места! — голос, раздавшийся за их спинами заставил Дика обернуться как ужаленного и лишь в последний момент он удержался, чтобы не спалить все вокруг себя. Рич тоже занял боевую позу, ствол бластера лихорадочно искал цель.
— Анни, ты что, с ума сошла? А если бы я выстрелил? — Дик был настолько возмущен выходкой девчонки, что почти забыл про ее мужа.
— Не попал бы — голос раздался совсем с другой стороны. Аня вышла на поляну с бластером в руках. — Господи, что ты так нервничаешь. Обычная охранная система с голосовым сигналом тревоги. Пока вы где-то шарахались, нам тут было скучно.
— Все в сборе? — Рич как всегда остался невозмутим, хотя неодобрительно посмотрел на жену.
— Теперь почти все. Нет только Эрика, но у него, кажется, были повреждения шлюпки. Подождем… — она осеклась, увидев мрачное выражение лица Старка, перевела взгляд на мужа. Тот молча кивнул. Анни расплакалась — капитан чуть ли не в первый раз видел слезы на глазах всегда спокойной девушки.
Десантники собрались около шлюпки, чтобы в последний раз обговорить дальнейшие действия. По данным планшета, до Форт-Дайна было около двухсот километров. Не так уж и много, Дик ожидал худшего. За день можно было покрыть километров двадцать пять — тридцать, если не торопиться и соблюдать меры предосторожности.
Анни налегке пойдет первой. В обычной ситуации Дик никогда бы не пустил женщину впереди себя навстречу опасности, но миниатюрная японка, унаследовавшая от своих предков гены нинзя, умела передвигаться абсолютно бесшумно. Ей предстоит играть роль головного дозора. Остальные группой идут следом, мужчины расчищают дорогу. Юн-Си, как бывший морской пехотинец, лучше всех в команде владевший оружием, прикрывает тыл. Старк проследил за перераспределением груза. В результате его рюкзак, по объему почти такой же, как и у Джоанны, весил почти вдвое больше. А с рюкзаком Рича он не прошел бы и двух километров — могучий немец представлял собой ходячую электростанцию, уложив к себе почти все имевшиеся в наличии энергобатареи — около ста штук, не считая всего остального.
Было решено оставить половину планшетов и ограничиться тремя — эти приборы весили довольно прилично. Дженнингс высказался за то, чтобы повыбрасывать и шлемы, которые с его точки зрения представляли собой лишнюю тяжесть, на что Дик подробно рассказал о встрече с ленточной змеей. Боб, панически боявшийся всего ползучего, тут же натянул шлем и опустил забрало. Вообще, шлем десантника представлял собой сложный комплекс приборов, от инфравизора, прожектора и микропередатчика, до системы воздухоочистки (разумеется, активирующееся только с опущенным защитным стеклом), позволяющей выделять кислород из окружающей среды, в том числе и из воды. Дик не собирался вести команду по лесу ночью, и, тем более, не намеревался изображать из себя водолаза, но все же расставаться с хоть и тяжелым, но ценным оборудованием не желал.
Команда выступила в поход после обеда. Строго соблюдая порядок движения, они шли по лесу, стараясь по возможности не пускать в ход вибромечи. К тому же Дик понимал, что полоса срезанных кустов — прекрасный указатель их маршрута, к тому же и энергию
Анни, шедшая впереди, умудрилась первой попасться в ловушку к еще одной местной гадине, сильно смахивающей на земного паука, увеличенного до размеров носорога и снабженного чуть ли не двумя десятками длинных суставчатых ног с довольно неприятно выглядевшими когтями. Местная разновидность вместо классической паутины предпочитала выстреливать в свою жертву облако липкой пены, которая облепляла предполагаемый обед, не давая двигаться. Когда друзья прибежали на крик девушки, чудовище уже как раз собиралось приступить к трапезе, не предполагая однако, что “скорлупа" жертвы ему не по зубам. Обугленная лучами туша воняла просто омерзительно, и десантникам пришлось захлопнуть забрала шлемов по крайней мере на полчаса, пока комбинезон Анни не был полностью очищен от уже к тому времени затвердевшей массы. В дальнейшем они научились замечать монстра, которого Аня окрестила “плевалкой", и старались обходить его стороной — “плевалка" была достаточно неповоротлива и весь расчет делала на невнимательность потенциальной добычи, предпочитая не преследовать ее.
К вечеру прошли почти двадцать километров, хотя вымотались изрядно. Пока Ким и Рич ставили палатки, а Дженнингс занимался ужином, Дик, Анни и Джоанна обошли лагерь и установили в кустах систему тревоги, настроенную на достаточно массивное существо, человека или рекна. Хотя опасались прежде всего “плевалки".
— Я и Боб берем первое дежурство — Дик взглянул на часы — до двух. С двух до пяти — Ким и Рич. Потом — Диди и Анни. Подъем в восемь. Выход в девять.
— Может, освободим девочек от дежурства? — поинтересовался Боб — И вообще, какой смысл дежурить двоим?
— Вот еще! — заявила Анни — А чем мы хуже вас? Спорим, Бобби, я тебя побью в девяти раундах из десяти.
— Побьешь — вздохнул Дженнингс — и в десятом заодно. Я с тобой вообще не собираюсь соревноваться. Но все же, почему вдвоем?
— Так спокойнее — заметила Джоанна, вставляя новую батарею в бластер — один отстреливает змей около палаток, второй контролирует периметр. Ладно, капитан, я пошла спать.
— Эй, командир! Есть идея.
Голос Дженнингса отвлек Дика от печальных размышлений. Капитан сидел на травянистом холме и созерцал гладь реки, медленно несущей свои воды к какому-то неизвестно где находящемуся морю. Лес подходил к воде почти вплотную, оставляя лишь тонкую полоску, сплошь поросшую зеленью, течение было медленным, почти незаметным. Все вместе составляло идиллическую картинку, которой в другое время можно было любоваться долго. Но в данном случае это чудо природы вызывало у капитана тихую злость. И тому были причины.