Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ
Шрифт:
— Это невозможно, абсолютно исключено!
— Исключен отказ от нашего предложения. Хотите продолжать процветать и добиваться успеха в жизни — соглашайтесь. Вынужденное изгнание долго не продлится. Скажем, год, два, максимум три. А потом возвращайтесь на старую колею.
— Когда же я должен попросить убежища?
— Максимум через месяц-два, а это время можете потратить на устройство личных дел. Потом получите команду и отправляйтесь стучаться в двери посольства.
— Бразилии?
— Советую идти туда, где меньше всего вас ждут. Пойдите в посольство Кубы. Вам налить еще виски?
Родригу ди Абреу походил на надувной шарик, из которого выпустили воздух. Он уже ничего не хотел: ни виски, ни даже прекрасного
...Первые три недели, проведенные в Рио-де-Жанейро, пролетели как один день. Многочисленные встречи, беседы, восхищение и почтение, с которыми встречали Умберто Делгадо соотечественники, ложились бальзамом на душу генерала, и сомнение, даже отчаяние, овладевавшие им во время 98-дневного пребывания в стенах бразильского посольства в Лиссабоне, несколько забылись. Он считал себя признанным вождем многих сотен тысяч португальцев, живущих в эмиграции, и на волне окружавшего его энтузиазма просто не замечал массу португальцев, покинувших страну в поисках заработка и не принимавших участия до отъезда с родины в политической жизни страны. Делгадо не задумывался над тем, что большинство тех, с кем ему теперь в Бразилии приходилось ежедневно общаться и которых он считал движущей силой оппозиции, жаждущей видеть генерала Делгадо во главе ее, чтобы повести на штурм фашистского режима, совершенно оторваны от сотен тысяч португальских эмигрантов, проживавших в Бразилии.
Мы уже говорили, что сплоченной португальской политической эмиграции до приезда Умберто Делгадо в Бразилии не было, но раздиравшие различные группы распри еще более усилились с его приездом. Почтеннейшая «элита» португальской политической эмиграции в Бразилии после первых бурных вспышек восторгов, встреч, обедов и завтраков в честь изгнанного генерала постепенно стала с недоверием и опаской посматривать на него. Более старые по стажу политические эмигранты, поначалу приветствовавшие прибытие Умберто Делгадо, не думали считать его своим «вождем», своим руководителем, а считали просто пусть видным, пусть заслуженным, но таким же эмигрантом, как они.
Но в первые недели разногласия еще зрели подспудно. 14 мая Делгадо впервые прилетел в Сан-Пауло по приглашению проживавших там португальских эмигрантов. На следующий день они организовали банкет в самом большом зале лучшего ресторана Сан-Пауло «Жардин ди инверно Фазано». Выходившая в Сан-Пауло ежемесячная газета португальских эмигрантов «Португал демократико» в таких восторженных тонах описывала потом это событие: «На банкете, который собрал больше 300 человек, среди которых преобладали видные граждане Сан-Пауло и известные личности португальской колонии, проходил в обстановке большого достоинства и великолепной изысканности благодаря присутствию многочисленных дам. На банкете были произнесены всего три речи, каждая из которых прерывалась много раз шквальными аплодисментами».
Но, как говорят в Латинской Америке, из речей кофе не приготовишь. Вероятно, так думал Умберто Делгадо, читая номер газеты «Португал демократико», где был помещен только что процитированный отчет о банкете. Как быть? Что делать дальше? С этим далеко не праздным вопросом он утром вставал и вечером ложился. Что делать дальше?
Генерал давно уже перебрался из шикарного отеля «Глориа» в небольшую квартирку, располагавшуюся на пятом этаже дома на улице Силвейра Мартине. Для оплаты квартиры движение «Ассоциация имени Умберто Делгадо» (была такая организация португальских эмигрантов, живших в бразильской столице Рио-де-Жанейро) на своем собрании приняли специальное решение о выделении необходимой суммы. Но все существовавшие в Бразилии португальские эмигрантские клубы, ассоциации и объединения сами еле сводили концы с концами, и, конечно, гордость не позволила бы Делгадо обращаться к ним за помощью. Пока на жизнь
Деятельность политэмигрантов в Бразилии несколько активизировалась после прибытия в страну Мануэла Серры и других португальцев, замешанных в провалившейся попытке одного из переворотов, замышлявшихся генералом Делгадо. Капитан Галвао, попросивший 17 января 1959 года убежища в посольстве Аргентины, покинул Португалию и нашел пристанище в Венесуэле. Умберто Делгадо вел с Галвао интенсивную переписку.
В середине 1959 года в Бразилии появился Родригу ди Абреу, очень тепло встреченный генералом, который на одном из собраний португальских эмигрантов представил Абреу как «видного представителя оппозиции», чей приезд «еще более укрепит ряды эмигрантов-демократов».
Одна из самых больших трудностей, сковывавшая действия Делгадо, заключалась в отсутствии финансов. Генерал намеревался в конце года посетить своих друзей в Европе. Он был уверен, там найдутся люди и организации, главное организации, готовые оказать сторонникам Делгадо финансовую помощь. В начале июня он получил обнадеживающее письмо от английской либеральной партии, руководство которой обещало прислать генералу приглашение для выступления с серией лекций в Великобритании. Его транспортные расходы оплачивались. Но мероприятие это намечалось на конец года. Генералу ничего не оставалось, как набраться терпения и ждать.
Директор отдела информации ПИДЕ Мануэль да Силва Клара отложил в сторону разрезанный конверт.
Пакет поступил диппочтой из Бразилии от сотрудника ПИДЕ, работавшего в штате португальского посольства в Рио-де-Жанейро и содержал очередную пачку рапортов осведомителя Жоржи. Уже сам факт пересылки донесений с дипломатической почтой, а не шифрограммой, указывал на их неоперативность. Жоржи подробно рассказывал о встречах с Умберто Делгадо и его ближайшими сотрудниками, имевших место за последние три месяца. Жоржи приводил, как он утверждал, «почти стенографическую» запись бесед с оппозиционерами, точные даты посещения квартиры Делгадо и даже прилагал фотокопии данных ему расписок об уплате пожертвований в фонд «Национального движения за независимость». Создавалось впечатление, что с заданием Тейшейра справляется блестяще. Но заместитель директора ПИДЕ имел на этот счет свои соображения, основанные на донесениях другого, как он считал, более надежного агента — Абреу.
Тот подробно сообщал о регулярных встречах с Умберто Делгадо, его настроении, склоках между различными группами политических эмигрантов, находящихся в Бразилии, и о перспективах создания единой организации, во главе которой намеревались поставить Умберто Делгадо. Но ни в одном из донесений не упоминался Тейшейра. Это казалось Силва Клара подозрительным, и он дней двадцать назад послал Абреу короткое письмо, в котором просил как можно быстрее сообщить об отношении Умберто Делгадо к политическому эмигранту Тейшейре и положении его в эмигрантских кругах. Ответ от Абреу пришел за час до того, как принесли очередную диппочту из Рио-де-Жанейро, в которой находилась пачка донесений Жоржи.
В лаконичной справке, присланной Абреу, сообщалось, что действительно имеется такой эмигрант Жулиу Мариу Тейшейра, который, по сведениям Родригу ди Абреу, всего лишь один раз за минувшие месяцы с приезда Умберто Делгадо в Бразилию встречался с ним, и то не более пяти минут. Что же касается его места в руководстве политических группировок португальских эмигрантов, то, по полученным Абреу данным, Тейшейра не принимает участия в их деятельности.
Все ясно. Большинство «донесений» агента Жоржи — плод его богатого воображения.