Операция "Отжать и убежать"
Шрифт:
И почему обе моих шизы тоже до сих пор не вмешались?
«Ох, не к добру такая доброта!»
Звонкая мысль, но…
Опоздавшая, к сожалению…
Миг, один удар сердца и «Укумбра» вышвыривает из варпа, сминает бронированные стенки корпуса, рвет переборки, выкручивает силовые балки в мясорубочные шнеки и заливает слепящей адской смесью солнечной вспышки и не сдерживаемых ловушками, пошедшими вразнос, реакторами.
По всему кораблю принялись сверкать зеркала открывающихся порталов «последнего желания», вытаскивающих команду с того света и отправляющие в ближайшие доступные безопасные
Ненавижу терять людей там, где можно обойтись потерей бессловесного железа, тупого, но исполнительного!
Считанные секунды, и вот пропала в серебристом овале портала за моей спиной капсула рубки, унося в своем чреве не только дежурную смену, но и искин, со всеми данными катастрофы, теперь, если что, Евгений-свет-Батькович получит все данные и в лепешку расшибется, чтобы такая фигня никогда не повторилась!
Да и «страховым» не отвертеться от выплат, а то знаю я этих тварей, вечно норовят облапошить своих клиентов!
Последней, с протяжным писком, с корабля сгинула Гелика.
Осталось самому свалить!
И, хорошо бы найти того, кто «выдернул» мой кораблик фактически в короне звезды и засунуть его поглубже, можно в эту же звезду!
Вздохнув, огляделся по сторонам.
Как ни крути, но «модификации» нашего верфеискина превратили «Укумбра» в очень крепкий орешек!
Сомневаюсь, что корабли даже более старшего, седьмого-восьмого поколения, смогли бы продержаться в звезде так долго, давая экипажу время на спасение, лишь на одних аккумуляторах-накопителях.
И, не лишись мы реакторов, вполне вероятно, «Укумбра» бы выбралась в чистый космос, но…
Чего нет, того нет.
Мысленно отдав честь плавящемуся, как кусок масла на сковородке, кораблику, открыл портал и…
Кажется, словил по затылку чем-то горячим и отчаянно тяжелым!
***
…Мир вокруг меня булькал, квакал и каркал, пускал смачные гроздья прозрачных пузырей, уносящихся куда-то вверх, через тугие, зеленовато-маслянные недра.
– Ну, ты и заставил за тобой побегать! – Сидящая напротив моего вместилища баклажанка блеснула своими, начинающими гнить, желтоватыми зубами. – Это надо же, сменить точку выхода!
Аланувиэлин погрозила куратору пальчиком и, встав со своего кресла, сделала три шага, подойдя к моей капсуле почти вплотную.
– Безрассудно спорить с прекогом… - Ее тонкая рука легла на прохладное стекло, напротив моего лица. – Отказываться от своего предназначения – преступление!
– Да пошла ты… - Пробулькал я, теряясь в жидкости, наполненной кислородом. – И «гнилушку» свою прихвати.
Увы, но на восклицательные знаки сил у меня уже не оставалось.
А еще чуть-чуть, у меня и злости не останется и я стану ровно тем, кем меня хотят сделать
Я стану батарейкой для разжиревшей и воняющей негры!
Ее период кокона уж слишком затянулся, оставалась одна надежда на одномоментное вливание огромного количества маны, что даст пинка застоявшейся крови и бабочка, таки, выйдет на свет.
Обломались.
То, что «Укумбра» изменил курс, пройдя по самой границе действия «варп-прерывателя» и выпал в короне звезды, дал нам шанс на спасение.
Те самые три с половиной минуты, которые я упустил, проверяя, все ли успели смыться.
И теперь я совершенно пуст.
Я существую лишь за счет манопроводящей, маслянистой жидкости, которая собирает крупицы моих сил и уносит вверх, в бесконечный аккумулятор, заполнения которого и ждут две женщины, находящиеся передо мной.
И тем больше их разочарование…
Они то ждали полного сил псиона, которого доить – просто одно удовольствие, а заполучили мага, чью ману надо конвертировать почти с 80% потерями!
Ух, сколько я выслушал за все это время, от обеих.
Вот только «отыграть взад» обеим дурам теперь даже и не светит, а включить верхние отростки и проверить, что С. Улла, в принципе, может жрать и ману напрямую, обе не могут, зациклившись на своих теориях.
Вот и гниет баклажанка, а ее «научный руководитель», стоит сейчас напротив меня и старательно лезет в голову, пытаясь добраться до знаний, которых в этой голове отродясь не бывало!
– Он нам совершенно бесполезен, Сания… - Аланувиэлин повернулась ко мне спиной. – Ядро выжгло в короне, а паразитная составляющая слишком медленна и слишком чужда.
– Но…
– Без «но», это – мусор. – Царственно подвела черту сполотка. – Ядра, почитай, что и нет, нейросеть повреждена, воспоминания стерты… Не человек, а заготовка для искина. Избавься от него, Сания.
Царственно виляя бедрами, сполотка исчезла в полутьме медицинского отсека, оставляя меня тет-а-тет с негритянкой.
О, смотреть в эти карие, затекшие кровью от полопавшихся сосудов глаза было для меня единственной радостью: куратор подыхала.
Медленно и неотвратимо.
Это Аланувиэлин могла ей сколько угодно кататься по мозгам, гарантируя «выход из кокона», счастливую жизнь, успех и Силу, но на деле баклажанку можно было спасти исключительно либо «высшим исцелением», либо «откатом». О первом я знал, о втором только слышал…
Зато сейчас я мог сделать то, что всегда хотел…