Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт
Шрифт:
Время от времени их проверяли или даже отводили назад, чтобы они не попали в котлы, которые немцы так умело устраивали, несмотря на огромное численное превосходство союзников. Если бы не наше авиационное превосходство, которое так мешало немцам на каждом шагу, то результаты для нас оказались бы куда более худшими. Наши войска, как представляется, не проявляли должной инициативы в таких тактических приемах, как просачивание, а также решимости, за некоторым исключением. Постоянно сталкиваешься с такими примерами, когда упускались огромные возможности, так как решающие наступательные действия приостанавливались из-за понесенных незначительных потерь. Это особенно заметно у бронетанковых соединений. [132]
132
133. Lessons of Normandy; Liddell Hart papers, King's College, London
Монтгомери своим подчеркнутым высокомерием скрывал то, в какой степени его руководство войсками в Нормандии оказалось неэффективным в связи с неспособностью армий успешно состязаться с противником на поле боя. После многих месяцев тщательных тренировок и приготовлений к операции «Оверлорд» английская тактика
Однако в Нормандии союзные армии обнаружили и пределы возможностей металла без людей. Отдельные союзные солдаты проявили исключительное мужество и способность идти на огромные жертвы; это солдаты, которые считали, подобно старшине Холлису или капралу Келли, что за достижение победы в войне они несут персональную ответственность. Однако срыв английских планов по захвату Кана в июне 1944 года вскрыл слабости в боеспособности и тактике английской армии в большей мере, чем неудачи в руководстве войсками со стороны Бернарда Монтгомери.
Глава 5
Американцы перед Шербуром
Вполне достаточно от недели до месяца напряженных боев, чтобы большинство пехотинцев из новичков, не способных понять, откуда ведется огонь, не сознающих размеров опасности, не убежденных в необходимости как можно глубже зарываться в землю, превратились в ветеранов, либо погибли, или надолго выбыли из строя. В последовавшие за 6 июня дни американские войска в Нормандии встретились с небольшим числом войск противника такой боеспособности и такой активности, с какими уже имела дело английская 2-я армия. Однако для солдат в дивизиях генерала Брэдли, сначала сражавшихся, чтобы соединить захваченные плацдармы в одно целое, затем — чтобы расширить образовавшиеся плацдармы и захватить Шербур и полуостров Котантен, первые стычки с противником на близких дистанциях в условиях нормандских живых изгородей оказались суровым испытанием. «Хотя еще в Англии были некоторые разговоры об этих живых изгородях накануне дня Д, — писал генерал Гэвин, командир 82-й воздушно-десантной дивизии, — но никто из нас на самом деле не представлял себе, насколько они затруднят все наши действия». [133] Огромные земляные стены, густо переплетенные корнями деревьев и кустарников, которые ограждали каждое поле, оказались непреодолимыми для танков; каждая такая изгородь представляла собой естественный рубеж укрепленной обороны. На полуострове Котантен труднопреодолимые участки местности перемежались с широкими заболоченными участками, тоже непроходимыми для бронетанковой техники, которая, таким образом, оказалась привязанной к дорогам. 5-й корпус генерала Джероу, на долю которого выпали тяжелые испытания в ходе боя на участке «Омаха», оказался более удачливым на последующей фазе наступления в глубь полуострова, встретив незначительное сопротивление противника: на помощь сильно измотанной немецкой 352-й дивизии только 7 июня начала подходить 30-я мобильная бригада. 29-я американская дивизия, у которой в день Д особенно зримо обнаружилось отсутствие боевого опыта, теперь медленно пробивалась в западном направлении, чтобы соединиться с остатками рот рейнджеров, все еще удерживавших за собой мыс О.
133
134. Gavin J. On to Berlin. London, 1978, p. 121
«Эти проклятые боши никак не прекращают бой», — жаловался командир 1-й дивизии Хубнер генералу Брэдли, когда тот подплыл к берегу на плавающей грузовой автомашине утром 7 июня. [134] Однако 18-й и 26-й полки 1-й дивизии вырвались вперед, чтобы соединиться с английским 30-м корпусом у реки Дром 7 июня, и в ночь с 7 на 8 июня город Изиньи был очищен от противника. Грозный бригадный генерал Кота из 29-й дивизии был в числе первых, кто вошел в лежавший в руинах город Изиньи, где американцы застали только запах гари, потрескивавшее пламя пожаров, возникших от зажигательных снарядов и бомб, освещавших город в ночной темноте.
134
135. Bradley O. Op. cit., p. 280
«Черт возьми, да они даже не взорвали мост», — кричал Кота полковнику Гиллу, когда прошел по прочному каменному мосту. Каждый ожидал снайперских выстрелов, но, к счастью для немногих пленных, которые брели из развалин, снайперы не стреляли. Один из пленных предложил нашим солдатам показать место, где укрываются 14 их камрадов. Он сказал, что они бы сдались в плен, но боятся выходить. Наскоро организованная патрульная группа, ведомая пленным, извлекла из укрытия его товарищей солдат.
Кота направил офицера связи лейтенанта Делказела в штаб дивизии доложить, что город Изиньи свободен от противника. Не проехал лейтенант и мили в сторону командного пункта дивизии, как его джип окружили вооруженные люди. Обезоружив офицера и его водителя, они увели их на свои позиции. Как выяснилось, это были не немцы, а мешанина из поляков, сербов и русских; офицеры и сержанты у них сбежали, и теперь солдаты были озабочены главным образом тем, как бы благополучно сдаться в плен. Они страшно боялись попасться в руки находившихся поблизости немцев, которые тут же расстреляли бы их, если бы узнали об их намерениях. После долгих переговоров с захваченными американцами утром 10 июня они строем при полном вооружении
135
136. Джи-ай (Джи и Пит) — выражения, обозначающие понятие «солдат». — Прим. перев.
После захвата Изиньи и соединения двух плацдармов, «Омаха» и «Юта», восточный американский фланг уже мало беспокоил высшее военное командование союзных войск, поскольку тревожные события самого десантирования завершились в целом благополучно. Все внимание теперь было направлено на северо-запад, на борьбу 7-го корпуса генерала Коллинса за овладение полуостровом Котантен. Монтгомери очень хотел, чтобы 5-й корпус оказывал давление в южном направлении, в то время как Коллинс будет наступать на запад и север, но Брэдли заявил своим командирам: «Никто не будет никуда наступать, пока Джо не захватит Шербур. Я хочу видеть Пита и Джи капитально окопавшимися на своих участках фронта. Противник все еще может нанести удар по ним, и мы не можем рисковать, чтобы он пробился через них к плацдарму «Омаха»». [136]
136
137. Ibid., p. 295
Немецким силам на полуострове не хватало мобильности и взаимосвязи, чтобы предпринять крупномасштабную контратаку против плацдарма «Юта». Но они все еще были в состоянии с ожесточенным упорством обороняться в живых изгородях и на дорогах между ними и предпринять серию атак местного характера силами батальонов и полков, которые временами причиняли американскому командованию немалое беспокойство. Воздушно-десантные дивизии 7 июня в ходе сосредоточения своих разбросанных по полуострову рот еще продолжали ожесточенные стычки. Они стремились овладеть проходами между затопленными районами и топями, через которые только и мог прорваться из района плацдарма 7-й корпус Коллинса. Брэдли говорил Коллинсу, что бросит на Карантан все авиационные силы, какие тот запросит, чтобы он «захватил город по частям и закрепился там». [137] Очень скоро обнаружилось, что далеко не все американские части, высадившиеся на французское побережье, могли состязаться с парашютистами в решительности действий или в мастерстве на поле боя. Легко поддававшиеся панике головные подразделения 90-й дивизии, двигаясь с плацдарма «Юта», столкнулись с приближавшейся колонной немецких военнопленных и открыли по ним огонь из всех видов оружия, какое оказалось под рукой. Когда подразделениям 325-го планерного пехотного полка генерал Гэвин и его усталые солдаты показали, где они должны будут предпринять атаку, один из командиров батальона заявил, что чувствует себя плохо, и его пришлось освободить. В конце концов эта часть все же двинулась в наступление, но во время первого же столкновения под огнем немцев залегла; никакие уговоры и убеждения не смогли заставить ее подняться и идти дальше. Генерал Гэвин был вынужден вызвать своих парашютистов, которые прошли через батальон 325-го планерного пехотного полка и захватили указанный объект. Воздушно-десантные дивизии ожидали, что после выполнения в день Д поставленной им задачи они вскоре будут отведены на отдых и подготовку к новому заданию. Однако из-за серьезной нехватки должным образом подготовленной американской пехоты их теперь попросили сражаться до конца операции по овладению Котантеном. Тот факт, что при легком вооружении и без бронетанковой поддержки они вынесли основную тяжесть первых боев за овладение полуостровом, свидетельствовал: отборные американские соединения в состоянии состязаться с войсками любой союзной армии в Нормандии. Однако для той части десантников, которые вступили в бои в Нормандии с небольшим опытом, процесс боевого становления оказался столь же болезненным, как и для любого пехотинца линейного подразделения.
137
138. Ibid., p. 283
Рядового Ричардсона из 82-й воздушно-десантной дивизии, который в отличие от большинства его товарищей до этого не участвовал в бою, в последний раз видели в средней части полуострова Котантен вечером 6 июня спящим в поле. К ночи на 7 июня он окопался на земляной насыпи живой изгороди и вместе с солдатами пулеметного взвода своего батальона стал наблюдать за лежащим впереди полем и лесом.
Вдруг, откуда-то издалека, из-за леса, — рассказывал Ричардсон впоследствии, — до меня донесся странный скрип. Это были звуки несмазанного колеса телеги, скрип старого деревенского фургона, какой я часто слышал у себя дома в деревне. Неужели какой-нибудь французский крестьянин вез что-то на телеге? Это казалось маловероятным, когда две армии лежали друг против друга, держа пальцы на спусковом крючке тысяч орудий войны. Немцы? Это тоже казалось маловероятным. Если бы немцы двигались по территории, где могли находиться мы, разве это не делалось бы в полной тишине? Да они практически прошли бы на цыпочках. Я пытался отделаться от мысли, что этот отдаленный звук мог означать что-либо опасное. Но беспокоило то, что этот скрипучий звук, единственный в ночной тишине вокруг меня, приближался в нашу сторону. На некоторое время наступила тишина, затем я услышал, как кто-то крикнул: «Хальт!» — и тут же последовала автоматная очередь. Значит, немец. Что же случилось? Почему же наш пулеметный взвод ничего не делает? Наконец с нашей стороны затарахтел один пулемет — дат-дат-дат, — не так часто, как у немцев, но трассирующие пули вместо того, чтобы идти в сторону противника, неслись в небо, описывая там огромную дугу и исчезая. В конце концов я разбудил Джонсона, и мы сидели, наблюдая за трассирующими веерами в небе. Когда закончилась стрельба, мы услышали, как бегут немцы и что-то кричат, постепенно удаляясь в сторону дороги возле дома. Затем загорелся дом, и через некоторое время снова послышался скрип телеги, но на этот раз скрип удалялся вниз по дороге.