Операция «Пилот»
Шрифт:
– Мое дело – контрразведка, а не следить за моральным обликом здешних аборигенов! Да и какая сейчас контрразведка. – Он скептически скривился, ожидая понимания от военного разведчика. Не дождался. Игорь не слишком доверял этому парню. А то поулыбаешься, похохмишь с контрразведчиком, а потом тебя вызовут на Владимирскую, и выйдешь ли оттуда самостоятельно или с аксессуаром в виде мешка на голове, бабушка надвое сказала. – А ты какими судьбами? – с подозрением прищурился эсбэушник. – Слетелись вороны? Тут вроде бы не по вашей части. Или эта девушка твоей была?
Игорь покачал головой.
– Впервые
– Не скажи, она самый лучший снайпер из всех, кто тут был.
– Откуда ты знаешь? Ты что, участвовал в учебном процессе? – поддел его Игорь. – Твое дело – контрразведка, а не проверка стрелковых навыков девиц. Или это была твоя девушка? – Он сделал акцент на слове «твоя».
– Иди ты! Ты бы ее видел. Она так-то страшненькая была. Как мужик. А теперь еще хлеще… Брр! – он передернул плечами. – Хочешь посмотреть? Зрелище не для слабонервных. Кстати, ее инструктор – араб Кабир Салим. Он ее натаскивал и неплохо справился. До него она таких успехов не делала. Ты ведь его знаешь? Мутный тип.
– Они все тут мутные. Где ее обнаружили? – Игорь пошел за эсбэушником в штаб, проявляя умеренное любопытство и проигнорировав намеки по поводу араба.
Почти сразу у входа, около лестницы, ведущей наверх, Игорь заметил тело, накрытое брезентом. Эсбэушник, рассказывая, что ее нашли недалеко от казармы, под елками, приподнял брезент, стараясь не смотреть на распластанное тело. Он уже видел и больше не хотел.
В тусклом освещении, проникавшем от двери и сверху, с лестницы, удалось разглядеть труп только фрагментарно из-за светотени. Лишь белую ногу, кровь на размозженном лице и растрепанные волосы. Жалости не возникло. Он видел ее живой и даже разговаривал с ней. Наглая, надменная девица… была. И смерть ее, по-видимому, оказалась страшной. Она сама несла смерть, и смерть унесла теперь ее.
Игорь вышел из штаба с ощущением тошноты. Ночь не спал – за рулем, да еще вид растерзанной снайперши, словно ее бешеные собаки разорвали, не прибавил бодрости и оптимизма. «Да, по сути так и есть, собаки», – подумал Игорь, доставая мобильный и проверяя сообщения. Все по-прежнему, ответов нет. Молчание.
Он отправил вчера текст, утвержденный Тарасовым и написанный, кажется, самим болгарином или, быть может, Роджером. Причем Руслан посылал другие сообщения (он, посмеиваясь, продемонстрировал их Игорю). Руслан выступал в качестве своего рода провокатора. Игорь же оставался довольно деликатным и даже интеллигентным, если судить по интонации писем. Однако все тексты, адресованные вероятным пилотам, выглядели так, словно сочинял их иностранец, неплохо знающий русский язык, но все-таки иностранец. Не украинец, не белорус, не тот, кто жил в едином языковом пространстве в Союзе. Править тексты Тарасов не разрешил.
«Ну и писали бы сами, болгарин и Тарасов, – думал разозленный Игорь. – Подставляют нас. Ну хотя бы мое сообщение не напоминает дешевые рекламные предложения, оно весьма недешевое».
«Андрей, здравствуйте. К вам есть, как к пилоту, очень важная и интересная
…Игорь набрал сообщение арабу и с облегчением уехал с полигона в Старичи, где и дождался приезда Кабира. Пока ждал, сидя на подоконнике на кухне и попыхивая сигареткой, никак не мог избавиться от недавно увиденного зрелища. «Лучший снайпер, – думал он. – Со слов эсбэушника, она должна была отправиться на фронт через два дня. Ему бы, как контрразведчику, поразмышлять о том, не диверсия ли это убийство? Тогда на полигоне окопался умело действующий русский агент. А может, и не один…»
От этих умозаключений Игорь поперхнулся дымом. Догадка ему крайне не понравилась. О своих подозрениях он решил пока не докладывать Тарасову. В конце концов, это зона ответственности СБУ.
Пришедший Кабир показался бледным и чуть взволнованным. Он скинул камуфлированную куртку в коридоре и сразу же закурил.
– Еле вырвался. Там переполох. – Он показал большим пальцем себе за плечо, будто отсюда можно было увидеть желтые казармы Яворовского полигона. – Ты, небось, в курсе? Ждут прокурорских. Замочили снайпершу. Теперь станут всех трясти. Кто да что… Записей с камер нет, как ты понимаешь. Да и кто посмеет англичан тронуть?
– Англичан? – Игорь включил электрический чайник.
– Их работа, – кивнул араб, завладев пепельницей и водрузив ее перед собой на стол. – Видел я, как они возвращались после. На рассвете шли крадучись вдоль казармы. Да, собственно, их гогот и ее крики слышали все. Полночи развлекались, прежде чем шайтан ими завладел окончательно. Тогда они ее убили и изуродовали. Остановиться не могли – так их перло от наркоты.
– А меня информировали, что ты тоже каким-то боком причастен. – Игорь сел напротив и попытался поглядеть в глаза Кабира. Но сам же первый и отвернулся. Слишком тяжелый взгляд, холодный и непроницаемый.
– Ага, я так и знал, что меня притянут. Если я был ее инструктором, это ничего не значит!
– Допустим. Но я бы тебя понял. Долго без баб… Только не говори, что ты мусульманин и все такое.
– Она как мужик была, – поморщился Кабир. – С такой даже в темноте страшно.
Игорь рассмеялся и тут же помрачнел, вспомнив, что видел в пятнах светотени под лестницей.
– А что за фортель ты выкинул со своим новым куратором?
– Он болван! Если уж я ввязался с вами в работу, так хоть адекватного человека прислали бы.
– Ладно, – отмахнулся Игорь. – И все-таки… Что там со снайпершей? Если прокуратура докопается до твоей причастности к делу, нам порушат все планы. Мне нужны козыри на руках, чтобы тебя отмазать в случае чего. А для этого я должен понимать, что же вчера произошло.
Кабир скрылся в облаке табачного дыма и, как показалось Игорю, посмеивался.
– Не волнуйся, хабиби, никаких показаний никто против меня не даст. Я не при делах. Твой осведомитель что-то напутал.
– Хм, – сказал разведчик, подумав, что с «осведомителем», как назвал его Кабир, в самом деле стоит подробно поговорить, а не полагаться только на слова Тарасова. – Тогда к делу. Есть у тебя люди в Крыму? На юге России?