Операция «Пилот»
Шрифт:
– И не только. У нас сеть довольно разветвленная. На Кавказе, в Татарстане. – Кабир сам налил себе чаю, положив в чашку сразу три пакетика с заваркой. Не вынимал их, пока кипяток не почернел. Стал быстро пить, не обжигаясь. Когда он поднял левую руку с чашкой, камуфляж натянулся у него на плече и сквозь ткань проступила кровь. – Только сложно будет с ними встретиться, минуя их кураторов в Сирии.
– Погоди, что у тебя с рукой? – Игорь указал на плечо араба.
– Рана открылась. – Кабир потер локоть пониже пятна на камуфляже и поморщился.
– Надо перевязать… – Игорь поискал в кухонном шкафу аптечку. – Снимай куртку.
–
Игорь помнил про шрамы на его плече, но те не были свежими. С чего им открываться? Где и когда он получил травму, которая может так кровоточить? Не имеет ли это отношение к вчерашнему убийству?
– Давай-давай! Ты же не девица.
Разведчик увидел, что в самом деле открылся один из двух уродливых шрамов. Однако вокруг него был такой откровенный синяк, черно-синий, что стало ясно – драка, о которой упоминал Тарасов, имела место, и араб в ней принимал активное участие. Но связана ли потасовка с убийством полячки?
– Сама рана открылась? – поинтересовался Игорь.
Кабир отмолчался, позволив перевязать себе руку.
– У тебя нет с ними прямой связи? – Он убедился, что добиваться ответа, тем более правдивого, по поводу драки бесполезно, и вернулся к рабочим вопросам.
– Я свяжусь с моими людьми в Сирии, а они выведут на «спящих» боевиков. Те работают на ДАИШ, но за деньги станут выполнять задания от любого хозяина. Однако, если они провалятся, ДАИШ в их лице потеряет свои многолетние наработки в России и на меня откроют охоту. Тогда мне не поздоровится. Но, как я уже говорил, все решают деньги.
Кабир надел куртку.
– Драка была, – признал он вдруг неохотно. – Но это не связано со снайпершей. Зашел разговор про Ирак. Тема для меня больная. Они торчали в провинциях Басра и Ди-Кар на чужой земле много лет, а уже в 2014 году их самолеты прилетали нас бомбить с авиабазы Акротири с Кипра и из Катара из Аль-Удейда. Сначала они убивали и насиловали мой народ, детей и женщин, называя всех террористами и прихвостнями Саддама, затем бомбили север Ирака и уже моих товарищей по оружию – даишевцев в Мосуле. – После слов «товарищей по оружию» он хмыкнул. – А я люблю свою родину. В общем, слово за слово… Я человек нервный, отравленный никотином и свинцом. – Он указал на свое плечо. – А кто такие даишевцы? В большинстве своем те же бывшие иракские офицеры. Англичане всегда ненавидели арабов. Да к кому они вообще хорошо относятся! Их устраивало, когда они нас использовали во времена протектората, да и раньше. Что из ценностей не вывезли в начале прошлого века, добрали теперь из музеев и с археологических раскопок.
– Твои игиловцы занимались тем же и в Ираке, и в Сирии, – не преминул напомнить Игорь, подивившись, как хитер и изворотлив этот парень. Подумал, что камнем преткновения для Генпрокуратуры может стать его драка с англичанами незадолго до убийства. Именно из-за нее притянут к делу. И ведь как соскакивает, какую историко-политическую базу подводит. Но Игорь недооценил смекалку Кабира. Тот и не думал оправдываться.
– Паре англичан я что-то сломал, но это им не помешало потом взяться за Чеславу. – Увидев недоумение на лице Игоря, он уточнил: – Так полячку звали. Я же ее инструктором был. Но это я к чему начал рассказывать, – Кабир потер смуглый лоб с более светлой кожей у кромки волос, наверное, от ношения гутры. Игорь легко мог представить его себе в гутре и длинной арабской дишдаше. – Я считаю, что
«Кто бы сомневался!» – подумал Игорь, прищурившись от табачного дыма и обдумывая, насколько хороша идея, насколько она реальна и перспективна и как бы с этого получить дивиденды. Стоит ли с ней обратиться к Тарасову или к военным? Но он никому не доверял. Идею лучше не выпускать из рук. Игорь понимал, что множество игиловцев на квадратный метр чернозема – это чревато, причем не только для врага, но и для украинцев. Однако есть ли иной способ бороться с Россией? Пусть будут головорезы, пусть будут ненавистные поляки. И другие. Раз уж заварили кашу, теперь надо в нее подбрасывать дрова. А что касается поляков…
Бывший одноклассник Игоря, с которым случайно встретился на Крещатике и зашел в кафе выпить по рюмке, рассказывал, что ездит на заработки в Польшу. «Там с нами эти панове обращаются как с рабами. Надменные, злые. Бабы у них еще агрессивнее, чем мужики. Не дай бог там заболеть. Хоть сдохни, никто не вызовет врача, не потратится на лекарства и уж тем более не заплатит, пока не окончится сезон работ».
– Надо обдумать. – Игорь налил чаю и себе. – А ты хочешь быть на коне?
– А где вы иначе добудете полевых командиров из ДАИШ? – надменно выставил вперед подбородок Кабир. – НАТО вам их с гуманитарной помощью не пришлет, хотя, конечно, с ними у их спецслужб контакты есть. Но я смогу вам их добыть с гарантией. Большинство из них лично знаю.
– Надо обдумать, – повторил разведчик.
– Посоветоваться с руководством… – подхватил Кабир издевательски понимающе.
– А что, у арабов тоже так? – Игорь не остался в долгу. – Я сейчас вернусь на полигон. Ты там появишься часа через два, не раньше. Погуляй пока. Туда вот-вот прибудет группа из Генпрокуратуры. Если после моего отъезда тебя начнут прессовать, пришлешь мне сообщение. В самом крайнем случае скажешь им мой номер телефона. Эти англичане не дадут против тебя показания?
– Показания о чем? – хмуро глядел исподлобья араб, сердито перекатывая сигарету из одного уголка рта в другой. – Я спал в казарме, когда все это происходило. У меня десятка два свидетелей.
– Спящих? – улыбнулся Игорь.
– Двое из них пили пиво и шастали в нужник мимо моей комнаты, голландцы Зеф и Рууд. Дверь в мои апартаменты с петель снесли во время драки, поэтому все видели меня спящим. Пытающимся заснуть. Другой песни орал – француз Поль, я пару раз выходил, но он заткнулся, только когда я пообещал вырвать ему связки и намотать их на… Ну, не важно.
Игорь разговаривал с агентом в каптерке за стеллажами с амуницией. Даже если бы кто-нибудь зашел внезапно, сразу бы их не заметили.
– Он с ней разговаривал по-польски. Араб! – негромко, свистящим шепотом рассказывал агент. – Своими ушами слышал. Вообще, мне кажется, она была его любовницей.
– Когда кажется, креститься надо. О чем они по-польски говорили? – Игорь чувствовал исходящий от агента запах перегара и понимал, что вчера тот, скорее всего, пил, как и англичане или вместе с ними, если стал свидетелем драки. Достоверны ли его слова? Может, ему привиделся в пьяном сне разговор араба, болтающего по-польски, как Лех Валенса или кто-нибудь в этом роде?