Операция «Призрак»
Шрифт:
Снег покосился на Яра, который выполнял команды с особым рвением. Похоже, он окончательно решил влиться в коллектив, но одного желания и старательности недостаточно. Все равно он был чужаком. Даже если забыть его прошлое, он ходит иначе, ведет себя по-другому, говорит как-то не так. Вроде все так же, но что-то неуловимое… Что, интересно? Голос хриплый? Или всему виной его волчья манера поворачивать не голову, а все туловище? Некое внутреннее напряжение? Снег поймал себя на мысли, что, возможно, неприятие Яра – из-за ревности, потому
И суток не прошло, как похоронили Березку, но казалось, что минула вечность. Если бы братья остались на первой базе, каждый скорбел бы долго. Сейчас же слишком многое изменилось: мир, цель, жизнь, и Березка будто остался в той, прошлой и далекой жизни.
Пока Снег размышлял, лениво поглядывая по сторонам, Яр вертелся на месте и косился на ворону, глядящую на людей как на потенциальных жертв. Заурчал его живот, и Снег догадался, что к птице у него чисто гастрономический интерес.
– Не знаешь, она съедобная? – поинтересовался Яр.
Снег скривился:
– Она же трупоедка, воняет, наверное. – Однако при мысли о еде живот свело спазмом, и Снег сглотнул слюну. – Мы запасем на зиму дичь: кабанов, там, Учитель оленину приносит. Ворон не ели, не знаю.
С сосны слетела вторая ворона, уселась на стену. Снег проговорил шепотом, словно боялся, что ворона его услышит и поймет: жить ей осталось недолго.
– Учитель! Мы тут немного пошуметь собрались, это не нападение, мы видим еду. Яр, опусти автомат, тут надо мелким калибром бить, жаль, дробовика нет… Или… Ребята, есть у кого дробовик? Или второй пистолет?
Высунулся Леший, вскинул бровь, увидев потенциальную еду, прицелился:
– Понял. Моя вот эта, справа. Стреляем на счет «три».
Птицы и не думали улетать. Снег прицелился в свою жертву и выстрелил на «три». Грохнуло, и обе птицы свалились по эту сторону стены. Издав победный клич, Снег бросился к добыче, поднял обе тушки, потряс ими.
– Молодец, – сказал высунувшийся из убежища Учитель. – Надо поискать в броневике пшеницу и сварить кашу. И дров наколоть. Посоветовал бы собрать грибов, но они уже поперек горла.
Когда стемнело, заперлись, развели костер в просторной квадратной комнате, что ближе к выходу, расселись вокруг огня и молча слушали, как трещат дрова и огонь лижет закопченные до черноты бока огромного казана. Хоть ворон было мало, пахло мясным супом. Видимо, запах распространялся так далеко, что на него набежали мутанты, стали ломиться в дверь.
– Выдержит, – сказал Учитель, сидящий на спальнике, скрестив ноги. – В прошлый раз мы здесь от дождя прятались, мутов была тьма, и ничего.
Яр расспрашивал о том, как там, в Твери, а Снег все это уже слышал и думал, что неплохо бы помыться. Похоже, до самого гарнизона придется терпеть собственную вонь. Он не выдержал, спросил:
– Долго нам до гарнизона? А то я грязный, сил нет.
– Если надолго останавливаться не будем,
Снег отметил, что чем дальше продвигались на север, тем больше оттаивал Учитель. Вот он уже и шутит, и улыбается, раньше же был воплощенной отстраненностью.
Нар здесь не было, и Снег улегся на спальник, постеленный поверх ветоши. Спина Лешего закрыла обзор, были видны лишь тени на стене. Снег зевнул и закрыл глаза, представляя ледяные торосы, остроконечные скалы, фьорды с неподвижной водой, которые видел в книжке. Диковинных птиц и животных… Снег летел, и потому его не беспокоили мутанты. Рядом летел Березка, говорил глупости и хохотал с них.
Когда проснулся, Снег глянул в крошечное окно, за которым было серым-серо, и подумал, что на улице пасмурно, но оказалось, что он попросту встал чуть свет. Переступая через спальник Учителя, он хрустнул веткой, предназначавшейся для растопки, и все, кроме Лешего и Яра, вскочили одновременно. Учитель и Беркут сориентировались мгновенно, Радим пока не понимал, где находится, и непонимающе озирался.
– Раннее утро, – отчитался Снег. – Туч на небе не наблюдается.
Учитель поднялся, потер лицо, заглянул в казан. Снег сделал так же, с недовольством отмечая, что все съели еще вчера.
– Подъем! – прокричал Учитель, хлопая в ладоши.
Леший вскочил раньше, чем открыл глаза, ударился о казан. Казан покатился на все еще лежащего Яра, отчего он шарахнулся в сторону и угодил в объятия потягивающегося Радима. Тот оторопел от неожиданности, но Яр отпрянул раньше, чем он возмутился. Был бы Березка, он бы со смеху покатился и велел им поцеловаться.
Подождав, пока все окончательно проснутся, Учитель сказал:
– Леший и Радим, берите ящик со взрывчаткой и тащите к броневику. Остальные будут вас прикрывать. Мы с Беркутом – первая пара, Снег и Яр – вторая.
Выскользнув на улицу, Учитель и Беркут пробежали к броневику, остановились там. В распахнутую дверь Снег увидел, как Учитель жестом велит ему занять позицию, и они с Яром встали по обе стороны двери. Леший и Радим как самые сильные подняли деревянный ящик с нарисованным перечеркнутым черепом и поволокли к броневику, где с помощью веревки и мутантской матери затащили его на броню, а затем поместили в кабину.
Снег и Яр притащили котел. Снег вытер черные, испачканные сажей руки, пару раз отжался, потянулся и залез на броню последним. В кабине осмотрел сонные лица: у всех, кроме Лешего, выросла неопрятная щетина, все грязные, дурно пахнущие, как зары.
Мучениям не суждено было длиться долго: едва солнце встало в зенит, выбрались на дорогу со следами гусениц. Значит, дальний гарнизон – не просто убежище, он обитаем. Но на вопрос, кто там живет, Учитель не ответил, лишь многозначительно улыбнулся.