Операция «Призрак»

Глумов Виктор

Как ни посмотри, зима – самое благоприятное для путешествия время. Еще пара недель, и нужно выдвигаться.

Ни юноши, ни девушки не поднимали вопрос, когда же уезжать, словно знание способно было отсрочить этот день. Даже Леший, не расстроившийся из-за отказа Яны, молчал. Несчастным он не выглядел. Видимо, ему перепадало немного любви от Оли, которой надоело равнодушие Яра. Однако расстаться они не успели, за ужином, сдобренным шутками и остротами, он объявил:

– Сегодня первое декабря. Выдвигаемся через три

дня, так что имейте в виду и будьте готовы.

У всех вытянулись лица, воцарилось гробовое молчание. Каждый понимал, что отступать нельзя, и потому молчал. Ляля накручивала на палец каштановый локон, поджимала губы. Снег с Жанной погрустнели и взялись за руки. Оля с жадностью косилась на Лешего, с аппетитом поглощающего картошку с зеленью. Яр сосредоточенно ел, поглядывая на окружающих. Беркут и Нина делали вид, что ничего не случилось. Радим выглядел по обыкновению невозмутимым. Яна вела себя странно. По идее, она должна была обрадоваться, что мальчишки уезжают, но в глазах блестели слезы, а губы дрожали, она сдерживалась из последних сил.

Фридрих продолжил:

– Я понимаю, уезжать трудно и больно. Возможно, мы вообще не доберемся до Вентспилса. Может, умрем во время переправы. Не исключено, что кто-то погибнет, а кто-то выживет и вернется с антивирусом. Потому я предлагаю остаться тем, кто не хочет рисковать.

– Мы ж это уже обсуждали, – сказал Леший с возмущением и отодвинул пустую тарелку.

– Обстоятельства изменились, – уточнил Фридрих. – Потому жду ответа каждого из вас. Согласны ли вы, рискуя жизнью, идти со мной? Понимаете ли, чем рискуете?

Радим ответил коротко и ясно:

– Понимаю. Рискнуть готов.

– Без вариантов. Пойду, – проговорил Яр с решимостью.

За время, проведенное здесь, он отъелся, отрастил волосы и больше не носил бандану. Даже его хищный тонкий нос уже не казался таким большим.

Снег посмотрел на Жанну, на Фридриха, снова на Жанну, стиснул ее ладонь.

– Конечно же, я пойду.

Настала очередь Беркута. Он колебался дольше всех, но тоже изъявил желание.

Оля подперла щеку кулаком и предложила:

– Мне сказали, что был еще Березка, который умер. Я хочу вместо него с вами пойти. А что, дерусь не хуже парней, паять могу, в моторах разбираюсь.

– Нет. Вместо него уже пошел Яр. Девушки останутся здесь. Не смотрите с упреком, вы не представляете, как важно знать, что тебя кто-то ждет. По-любому мы будем карабкаться из последних сил, чтобы вернуться к вам. Оставаясь здесь, вы сделаете для нас несравненно больше.

Оля надулась, замолчала. Недовольство выдавали только раздувающиеся ноздри. Остальные, похоже, смирились с происходящим.

– Вот и хорошо, – подытожил Фридрих. – Значит, завтра проверяем продукты в катере, грузим спирт. Потом – самое необходимое. Стартуем рано утром на третий день. Надеюсь, снег лег основательно.

– Лучше

января подождать, – проговорила Яна уверенно. – Тогда уж точно ляжет. А сейчас… Вдруг он растает? И у меня плохое предчувствие.

– Нам еще нужно вернуться, а сделать это можно только зимой, – объяснил Беркут. – Просто дождитесь нас.

– И сколько ждать? – поинтересовалась Нина.

– Ехать в Вентспилс чуть больше тысячи километров. Мы будем двигаться в среднем тридцать-сорок километров в час, – сказал Фридрих. – За двое суток должны добраться. Еще сутки плыть в Готланд. Сколько там проведем времени – неизвестно.

То есть при самом лучшем раскладе вернемся через неделю, при плохом – ближе к весне.

– До чего же это противно – ждать, – вздохнула Нина.

Беркут продолжил:

– Не представляете, как это важно. Да-да, понимаю, что сидеть и ждать еще сложнее, чем встречаться с опасностью лицом к лицу, и оттого ваш поступок еще ценнее. Фридрих слышал, в старину мужчину и женщину, которые выбрали друг друга, женил специальный человек, тем самым подтверждая, что они согласны быть вместе до смерти…

– Есть такой обычай, – кивнул Фридрих. – Женщина надевала белое платье, мужчина – черный костюм. Родители тогда жили до старости, и молодожены с родителями шли в храм, где люди молились своим богам. – Он потер висок и вспомнил, что кое-что забыл; надо же, как давно все это было! Будто в другой жизни. – А до того жених платил символический выкуп за невесту. Не на самом деле, понарошку. Много игр было, всяких шуток. После венчания все пили вино и веселились.

– Давай и мы так сделаем? – воодушевилась Нина. – Я читала про такое. А еще читала, что много столетий назад рыцари уходили на войну, а перед тем женились. Пожени нас, Учитель!

Фридрих засмеялся:

– На роль священника я не гожусь… Надо порыться в библиотеке, чтоб найти слова, которые говорили в ЗАГСе.

– Где? – прищурился Леший.

– В специальном месте, где нарядно одетая женщина объявляла брачующихся мужем и женой. Но прежде мужчины должны сделать предложение своим дамам.

Глаза Лешего полезли на лоб:

– Как это?

Фридрих пошутил:

– Становишься на одно колено, прикладываешь руку к груди и говоришь: «О, прекрасная Анна, предлагаю вам свою руку и сердце».

Леший помотал головой:

– Э-э-э… Сердце?

– Так говорили. Женщина или соглашалась, или отказывалась.

Недолго думая, Леший громыхнул стулом и брякнулся на колени перед Ольгой:

– Ольга, предлагаю все, что он сказал. Будь моей женой!

Девушка с ужасом покосилась на Яра, он ухмыльнулся и отвел взгляд. Так и не забыл свою жену в бункере, Оля вовремя переметнулась.

– У нас в бункере была такая традиция, я примерно помню слова и поженю вас. Фридрих, а есть вино или что-то такое?