Операция продолжается
Шрифт:
— Я не знаю.
Аниканов вытащил из кармана кисет, на котором бисером было вышито: «Помни Анфису», как всегда, глянул на него, улыбнулся и привычно, по-солдатски, на ходу начал свертывать самокрутку. Однако закурить не пришлось — в карманах не оказалось спичек.
Слева от дороги, на небольшой поляне, стоял домик лесника, над трубой которого вился легкий дымок. Аниканов направился к жилищу.
В передней комнате у небольшой железной печурки сидел старик и подбрасывал в огонь поленья. Из полуоткрытой двери, ведущей во вторую комнату, слышалась русская речь.
Аниканов
— ...Это, брат, след из-под Белгорода. Видал, морду попортило — жинка не узнает...
Сержант прислушался. «Из-под Белгорода?.. Ведь и я там воевал, может, из нашей части человек», — подумал он и вошел в соседнюю комнату, в которой за большим столом над раскрытой банкой консервов сидели два солдата. Один из них, молодой, светловолосый паренек, с орденом Славы, сидел лицом к двери.
— Присаживайся к нам, браток, хлебнем малость! — постукал пальцем по фляге второй боец, сидевший спиной к двери, и повернул голову к Аниканову.
Сержант увидел на его левой щеке глубокий шрам...
«Он!.. Вчерашний!» — мелькнуло в голове Аниканова.
На лице человека со шрамом мгновенно исчезла улыбка. Шрам из красного стал лиловым. Холодные, злые глаза в упор смотрели на разведчика. Но это продолжалось один миг. Человек со шрамом первым пришел в себя и сильным ударом головы сшиб Аниканова с ног, выхватил из-под шинели маузер, выстрелил в разведчика. Затем схватил вещевой мешок, метнулся к окну, вышиб раму и исчез в лесу.
Все это случилось так быстро, что молодой солдат, сидевший за столом, не успел даже сообразить, что же произошло на его глазах. И лишь, когда человек со шрамом скрылся, он подбежал к Аниканову и приподнял его.
Лицо сержанта было залито кровью.
Сознание медленно возвращалось к разведчику. Он попытался открыть глаза, но они были залиты кровью, которая склеила ресницы. Аниканов сделал большое усилие и открыл глаза. Первое, что он увидел, это был молодой солдат с орденом Славы, вытаскивающий из вещевого мешка ракетницу.
Память быстро воскресила все случившееся в последние минуты: вскочив на ноги, Аниканов схватил лежавший рядом автомат и наставил на солдата. Тот испуганно и удивленно смотрел на разведчика, лицо которого в эту минуту было страшным. Ракетница выпала из рук бойца. Аниканов связал оторопевшего солдата и стал рассматривать содержимое вещевого мешка, обыкновенного, простого вещевого мешка, который есть у каждого советского бойца.
Однако предметы, вынутые Аникановым из мешка, никак не могли считаться принадлежностью солдатского обихода. Ракетница с запасом ракет, немецкая карта, какие-то порошки в стеклянных ампулах, серый штатский костюм — для чего бы все это нашему бойцу?!
— Хорош же у тебя набор! — проговорил Аниканов, с усмешкой глядя на связанного.
Затем он принялся выворачивать карманы серого костюма. Но в них ничего не оказалось, если не считать дешевой открытки с лубочным рисунком,
— Лирический ты, видать, фриц. От Гретхен, что ли, на память получил? — обратился к своему вынужденному собеседнику Аниканов.
— Да это не... — начал было солдат, но его перебил разведчик:
— Ну ладно, не от Гретхен, так от Берты. Не все ли равно!.. Пошли. Майору расскажешь, как зовут твою кралю.
Они двинулись к выходу: впереди — молодой солдат, а за ним — Аниканов с вещевым мешком, в который он снова уложил все найденные вещи.
У самой двери разведчик остановил задержанного и начал внимательно разглядывать дырку, проделанную пулей.
Старик сидел в прежней позе у своей печки, словно в доме ничего и не случилось. Но когда Аниканов и задержанный им солдат скрылись за дверью, старик с быстротой, которой никак нельзя было ожидать в его возрасте, выскочил в сени, подставил лестницу к закрытому люку, приподнял крышку головой и исчез в полумраке чердака.
Аниканов тем временем вышел с арестованным на тропинку, с которой он недавно свернул к домику лесника, и направился в сторону своего штаба.
А в это время через слуховое окно чердака за ними внимательно наблюдали две пары глаз.
— Мы действуем на два часа позже, в 5.00. В 3.00 начинает наш левый «сосед». Там будет главный удар.
Начальник разведки майор Орлов внимательно выслушал полковника.
— Так вот почему ушли от нас сегодня танки налево. Значит, тут никого нет! — сказал Орлов, указывая пальцем на окаймленное рощицей озеро, обозначенное на карте.
— Да, никого. Ну, все понятно? — спросил полковник, встав из-за стола.
— Так точно! — ответил майор, провожая начальника штаба.
Они вышли на улицу. Дул легкий весенний ветерок. Солнце только что скрылось за гребнем гор.
Майор взглянул вслед удаляющемуся полковнику и увидел Аниканова. Впереди разведчика шел солдат со связанными руками.
— Кто это? — спросил Орлов Аниканова, указывая на бойца.
— Сейчас доложу все по порядку, товарищ майор! — ответил сержант и рассказал начальнику, что произошло за последние часы. Орлов приказал своему ординарцу отвести задержанного к коменданту, а сам, войдя в блиндаж, вместе с Аникановым стал рассматривать содержимое вещевого мешка, принесенного разведчиком.
— Это все, что было у задержанного? — спросил начальник разведки.
— Все, — ответил сержант. А потом, что-то вспомнив, сунул руку в карман и вытащил оттуда открытку с изображением птицы.
— Вот, карточка еще...
Орлов посмотрел на птицу с длинным и острым клювом, затем перевернул открытку обратной стороной и стал читать написанное там.
— Да... Любопытно, — задумчиво произнес майор и начал переводить текст, записывая его на бумагу.
Аниканов взглянул через плечо на переведенную майором надпись и удивился бессвязным фразам: