Операция "Рагнарек"

Сословская Ольга Игоревна

– Если бы мог, уже бы сгорел, - усмехнулся Войцех.

– Я не о том, - Мелисента виновато опустила голову. Вспоминать о том страшном рассвете ей сейчас не хотелось вовсе, - ты же блондин. Это мне солнце нипочем.

Белоснежный строгий купальник подчеркивал матовую смуглость ее бархатистой кожи, и в тени длинных ресниц глаза искрились синевой звездной ночи. Войцех залюбовался, но тут же встряхнулся, покачав головой.

– Я регенерирую быстрее, чем сгораю, - улыбнулся он, - но и загореть не получится. Усы после пробуждения на месте, я вчера экспериментировал.

Он повернулся поудобнее, и снова открыл заложенную пальцем толстенную книгу.

– У меня всего три дня на подготовку, - напомнил он, - и то Фьялар ворчал.

Не отвлекай меня, пожалуйста. Вот метеорологию добью, и сделаем на полчаса перерыв. Поговорим, о чем ты захочешь.

Мелисента вздохнула. Уверенности в том, что она решится поговорить о том, чего ей по-настоящему в этот момент хотелось, катастрофически не хватало. Девушка молча кивнула и направилась к бару за соком.

Три дня превратились практически в трое суток. Войцех использовал свои новые возможности на полную катушку, засев за учебники на шестьдесят часов. Спать он лег ночью, перед самым выездом на авиабазу Неллис, где генерал Оскар Мартин, по просьбе МакГи, организовал почти официальный экзамен на лицензию гражданского летчика. Теорию предполагалось сдавать без всяких скидок, практику – на самолете Cessna-404, летные часы вписали со слов экзаменующегося, не уточнив, где и когда он их ухитрился налетать.

На базу они выехали рано утром, Брюс сам сел за руль, велев Шемету экономить силы.

– И никаких вампирских фокусов в небе, - предупредил он, - не на экзамене. Если ты сдашь его, как обычный человек, потом можешь вытворять, что хочешь. Но лицензию получишь наравне со всеми.

– И кто будет проверять? – хмыкнул Войцех.

Брюс грозно сдвинул брови.

– Ты передумал?

– Нет, - Войцех покачал головой, - я все сделаю по правилам. Слово офицера.

– Насколько я знаю, ты после войны ушел в отставку, - напомнил МакГи.

– Ушел, - согласился Войцех, - но посмертно в отставку не отправляют. Так что лейтенантом особого Гусарского эскадрона Королевско-прусского добровольческого корпуса я остаюсь до сих пор. Даже если корпуса больше нет. Привилегия, не находишь?

– Я предпочту обойтись без такой привилегии, - рассмеялся МакГи.

Бригадный генерал Мартин лично встретил гостей на КПП, где их ждали подписанные им пропуска. Тяжелый взгляд из под набрякших век и налипшие на бугристый, покрытый старческими пятнами, череп седые жидкие прядки вполне соответствовали восьмидесятилетнему возрасту генерала. Он все еще числился на действительной службе, хотя мало кто знал, в чем именно она заключается. Отдел, которым он руководил, находился в нескольких милях к востоку от основной территории, и большая его часть размещалась в подземном бункере, о размерах которого по базе гуляли самые разнообразные слухи. То, что Технократы ухитрились окопаться прямо под носом у официального командования базы, используя ее, как прикрытие, вызвало серьезное неодобрение МакГи, которое, впрочем, он временно оставил при себе. Никогда раньше ему не приходилось видеть, как далеко зашла коррупция, и насколько личные связи заменили собой субординацию и устав.

Оставив Шемета на базе, запертым в маленькой каморке наедине с самым беспристрастным из экзаменаторов – компьютером, Брюс отправился с генералом в засекреченный бункер, где на самом деле находилось местное отделение Энергетического Конструкта, той части «Итерии Икс»*, которая занималась разработками новых и альтернативных источников энергии.

Десять подземных этажей Конструкта показались МакГи декорацией самого дорогого научно-фантастического блокбастера, который он видел в своей жизни. Большую часть объяснений он не понял за недостатком специального образования. Но одно было ясно, после обнародования сделанных открытий войны за нефть потеряют всякий смысл. А рассказ Мартина о том, как подобные исследования, проводившееся в конвенциональных научных лабораториях, прикрывались за «ненаучность», лишались финансирования, а молодые, подающие надежды ученые перекупались

корпорациями, заинтересованными в сохранении энергетической зависимости от традиционных носителей, заставил задуматься над тем, что есть и те, кому нужно, чтобы бессмысленные войны продолжались. Грядущая нехватка нефти сулила баснословные барыши тем, кто успеет наложить лапу на месторождения и транзит. И все это нравилось МакГи еще меньше, чем возможность существования бункера под прикрытием армейской базы.

– Ты старому маразматику внуком приходишься или кем? – фыркнул инструктор, смерив Шемета изучающим взглядом.
– Учти, тебе это не поможет. То, что тебе позволили тут экстерном экзамен сдавать, еще не говорит о том, что ты его сдашь.

Войцех только улыбнулся в ответ на эту тираду.

– Спасибо, - кивнул он, - я другого и не ожидал.

Инструктор ему достался суровый, мужчина лет сорока, с тонким шрамом на лбу с высокими залысинами, длинным любопытным носом и быстрыми серыми глазами под мохнатыми дугами черных бровей. Летная форма сидела на нем ладно, обтягивая широкие плечи. Имя было под стать – Дуглас Бернс, и Войцех счел это хорошим знаком. Хотя знаков ему сегодня не хотелось совсем, единственным, что могло бы помешать успешной сдачи экзамена, было не вовремя снизошедшее Прорицание. В последний раз на него накатило, когда он увидел дочку в темноте свадебных апартаментов, и с тех пор спонтанных провалов в будущее не наблюдалось. Войцех решил подумать об этом позже, а теперь выбросить из головы все, кроме предстоящего полета.

Красная Сессна, новенькая и нарядная, ждала их на взлетной полосе. Уже в кабине Дуглас велел Шемету проложить маршрут, инспектируя его навигаторские умения. Одобрительно глянул на бумажку, полученную после сдачи теории. Девяносто три балла. Из возможных ста. Неплохо, учитывая проходной балл семьдесят пять, но и не «потолок», вызывающий подозрения в подделке результатов.

– У тебя в деле сотня часов полетов записана, - вопросительно выгнув густую бровь, заявил он, - с пометкой «секретно». Такая страшная тайна, где налетал? Дедушка позволил за штурвалом посидеть?

– Во Фландрии. Военно-воздушный корпус «Лафайет». Ночная разведка, в основном.

Дуглас расхохотался и хлопнул Войцеха по плечу.

– Ладно, парень, я тебе верю. Всякое бывает, хоть и выглядишь ты совсем мальчишкой. Держи свои секреты при себе. И давай, готовься. Через пять минут начнем.

Такого неба он не видел никогда. Ослепительно голубое, с белоснежными клубами облаков, проплывающими под красными крыльями Сессны, наполненное золотом солнечного света и холодным ветром. Самолет вошел в облачную вату, приборы ярче засветились на панели разноцветными огоньками, и через мгновение снова прозрачная голубизна на бесконечные мили вокруг окружила их.

Красноватые скалы, расчерченные на квадратики поля, игрушечные башни Лас-Вегаса вдалеке. Все это наполняло его сердце восторгом, почти экстазом. Войцех с трудом сдержался, чтобы не выкинуть какой-нибудь трюк – сделать «бочку» или «Иммельман», но вовремя остановился, понимая, что даже если ему удастся проделать это на незнакомой машине, лицензии ему не видать.

С половины полета Дуглас уже не косился на него с подозрением, а через два часа, когда Войцех посадил Сессну с изяществом бального танцора, одобрительно улыбнулся.

– Дедушке привет, - подмигнул он, заметив подходящих к самолету Мартина и МакГи, - можешь передать, что ты родился со штурвалом в руках.

– Передам, - Войцех пожал ему руку и выбрался из кабины.

О том, что когда он родился, штурвалы были только на парусных кораблях, он решил Бернсу не сообщать.

По дороге в Лас-Вегас Брюс неожиданно свернул на трассу, ведущую в аэропорт.

– Заедем ненадолго, - сообщил он, - есть небольшое дело.

Войцех кивнул, и снова устремил взгляд на начинающий темнеть горизонт, мысленно воскрешая немыслимый восторг яркой голубизны.