Операция "Рагнарек"
Шрифт:
– Не буди лихо, - остановил ее Норвик, - до этого не дойдет. За этим мы здесь.
Они приняли Дар, и кровь, горячая и чистая, наполнила их силой и отвагой. Покинув подгорное убежище, уже втроем направились к запечатанной черным льдом пещере. На гладкой поверхности узкими прорезями проступали печати, наложенные в незапамятные времена, задолго даже до земного рождения Брунгильды. Но Валькирия не раз бывала здесь, разглядывая печати, примеряясь к их силе, гадая над смыслом.
Прежде Валькирия мечтала о пробуждении Всеотца. Пророчества гласили, что с его возвращением откроются Врата Ночи, и долгожданный Рагнарек сметет
В этой вере коренились и истоки вражды между Гангрел и Гару. И она же, порой, объединяла их. В то время как другие кланы строили свои теории на библейской истории проклятия Каина, Дикари поначалу помнили древние саги и следовали Пути Севера. Дети Одина и Дети Локи, Гангрел и Гару, как и те, в кого они верили, временами объединялись против общих врагов, но чаще с непримиримым упорством вели нескончаемую войну друг с другом.
Уже давно мало оставалось тех, кто помнил начало, как среди Волков, так и среди Дикарей. Но Брунгильда и ее Валькирии не оставляли надежды на древнее пророчество. До последнего времени. Теперь из Сестринства их осталось только три – сама Брунгильда, Ингрид и Сигрун. Та, что душой и телом продалась ненавистным Ассамитам. Впрочем, о Сигрун Брунгильда решила подумать потом. Сейчас пора было разобраться с Патриархом, узурпировавшим место Всеотца-Одина и долгие века стравливавших своих потомков по крови с Волками, другими кланами и со всем человечеством.
Брунгильда накрыла печати руками, разогревая ладони до тепла человеческого тела. Лед потек слезой, линии печатей оплыли и исказились, и стена, закрывавшая вход в пещеру, отошла в сторону, обнажая подгорную темноту, чернее самой ночи.
Лунный свет едва проникал в каменный мешок, и спутники зажгли принесенные с собой смолистые факелы. По грубо обтесанным стенам серебряными жилами поблескивал иней, неровный пол был усыпан каменной крошкой. Здесь пахло холодом, и смертью, и мертвой кровью. Патриарх лежал прямо на грязном полу, его иссохшее, почерневшее тело, покрытое трещинками морщин, казалось изваянным из камня.
Норвик нетерпеливо шагнул вперед и неожиданным замахом сорвал топор с плеча, ударил по тонкой шее. Ничего. Лезвие отскочило, как от гранитной статуи. Хорошо, хоть зазубрин не осталось на доброй стали.
– Эгиль, я тебя убью, - прошипела Брунгильда, - если бы это было возможно, я бы сделала это еще вчера. Твое счастье, что он не проснулся.
– Попытаться стоило, - виновато улыбнулся Норвик, - как я понимаю, кол в сердце ему тоже не вобьешь?
– Его даже огонь не возьмет, - покачала головой Валькирия, - а еще он нас слышит. И прямо сейчас ищет способ избавиться от незваных гостей, назойливых как мухи.
Словно в ответ ее словам издалека донесся волчий вой. Тягучий, голодный. Звук быстро приближался, и Ингрид выглянула наружу.
– Это варги!
Варгами на Севере называли волков, одержимых чьей-то злой волей. Шаманы, вёльвы, годи – многие здесь умели навести морок на опасного зверя, натравив его на своих врагов. Но на этот раз Ингрид ошиблась.
– Что это? – спросил выглянувший из пещеры Норвик, глядя на свору – десяток, не
– Гули, - с ненавистью в голосе ответила Брунгильда, - похоже, их прикормили кровью Всеотца. Мы еще увидим, кто. Но сейчас…
Договорить она не успела, гигантские волки уже домчались до входа в пещеру, с грозным рычанием набросившись на пришельцев. Сверкнул топор, и Норвик открыл счет, вонзив полумесяц лезвия в горло волка, широкой дугой разбрызгивая кровь.
Брунгильда зарычала, острые когти полоснули по глазам второй твари, заставив ее закружиться на месте с диким воем. Ингрид прикончила волка длинным охотничьим ножом, гадюкой вырвавшимся из поясных ножен.
Норвик орудовал топором молча, сосредоточенно, стараясь обойтись человеческой силой и ловкостью, щедро подаренными ему еще при жизни. Кровь могла понадобиться для значительно более серьезных испытаний. Туши волков уже громоздились одна на другой, мешая маневру. Один из них прыгнул на трупы своих собратьев, развернулся, неожиданно бросившись на Ингрид и вцепившись ей в затылок. Брунгильда, стоявшая к подруге боком, была занята – вырывала трахею очередному врагу. Норвик взмахнул топором, но в последнюю долю секунды задержал удар, опасаясь ранить девушку. Из его левой руки уже текла тонкой струйкой кровь, но рана стремительно закрывалась, хотя и сама регенерация забирала из его жил драгоценную жидкость.
В глазах зарябило. Ингрид в мгновение ока обернулась рысью, вывернулась из зубастой пасти, вражьи клыки скользнули безвредно по густой шерсти. Изогнулась, одним ловким движением оказалась сверху, вонзая клыки в шею волку.
Через несколько минут все было закончено. Они наскоро оттащили трупы и подожгли их вынесенным из пещеры факелом. Мертвые волки вспыхнули, как набитые соломой чучела, и это подтвердило подозрения об их кровавом происхождении – как вампирам, так и их слугам огонь грозил больше, чем живым существам.
– Вернемся к нашим проблемам, - объявила Брунгильда, прикладываясь к пакету.
Живая кровь все еще горячим потоком текла в ней, но Валькирия решила воспользоваться моментом, чтобы пополнить запас в своем теле под завязку.
– Нужно осторожно вытащить его из пещеры и дождаться рассвета, - предложила Валькирия, - только солнце может его уничтожить.
– А он не уйдет в землю, когда почувствует боль? – поинтересовался Норвик.
– Нет, - в голосе Брунгильды не слышалось сомнения. Почти. – Лед помешает. Надо прежде наносить снега, утрамбовать, как следует, чтобы ни щелочки не осталось.
– А мы? – с тревогой спросила Ингрид. – Мы же не можем уйти и оставить его без присмотра. Вдруг он все-таки проснется?
– Мы укроемся в пещере, - ответила Брунгильда, - солнце сюда не достанет, ведь Патриарху даже черного льда хватало, чтобы уберечься от его лучей.
– Он попытается вернуться сюда, - заметил Норвик, - нам точно нельзя уходить. Кто-то должен оборонять вход, когда он начнет рваться в пещеру.
Они наносили снега и для верности залили его водой, натопленной в выдолбленной ветром каменной чаше, обнаруженной неподалеку. Чашу пришлось волочить к пещере втроем, напрягая все силы, задействуя кровавую магию. Это волновало Норвика, но с решением Брунгильды сделать ледяной барьер между небом и землей как можно крепче он согласился.