Операция «Сочельник»
Шрифт:
— Это одна сторона медали, — твердо проговорила Жанна. — Вторая — не менее мрачная. Если вы покончите с собой, к вашим детям навсегда прилипнет ярлык «дети самоубийцы». Одноклассники будут дразнить их. Учителя будут вздыхать и отводить глаза. Ваши дети возненавидят даже память о вас.
Селин снова обхватил голову руками. По его бледным щекам текли слезы.
— Вы не должны так говорить, — пробормотал он.
— Должна — не должна… Какая разница? Так будет, и вы знаете это лучше меня. За все в мире приходится платить.
— Но
Жанна покачала головой:
— Вы не правы. Цена не такая уж и большая. Эти документы нужны Госдепу США. Через три дня их заберут у вас, и вы больше никогда их не увидите. Вы даже не узнаете, какая судьба постигла эти документы, потому что никто не позаботится вам об этом рассказать.
Селин слушал слова Жанны с мрачным и задумчивым выражением лица. Егор поймал себя на том, что от ее интонации даже у него по коже бегут мурашки. Определенно, у этой дамочки был талант внушения. Посмотрим, как он подействует на Селина.
— Вы — всего лишь пешка в игре двух огромных, озлобленных держав, которым нет дела до остального мира, — продолжила Жанна. — Пешка, от которой ничего не зависит. Хуже того, эти документы не сыграют практически никакой роли в судьбе мира. Кто-то выступит с резким заявлением, кто-то — с его опровержением. Последует череда взаимных упреков, после чего большие люди потешат свое самолюбие, и дело спустят на тормозах.
— Да… — тихо выдохнул Селин. — Все так и будет.
— Вы не измените мир, мсье Селин, — сказала Жанна твердым голосом. — Вы не нужны миру, как не нужен ему никто из нас. Незаменимых людей нет. Но вы нужны своей семье, нужны своим детям. Семья — это единственное место, где вас никто… слышите, никто!.. не сможет заменить.
— Хватит, — взмолился Селин. — Прекратите это!
Жанна замолчала. С минуту все сидели молча, потом Селин отнял ладони от лица и хрипло проговорил:
— Я достану вам эти чертовы документы. Сколько вы мне за них заплатите?
Жанна и Егор переглянулись.
— Двадцать тысяч евро, — сказал Кремнев. — К сожалению, это все, чем я располагаю.
— Хорошо. Фотографии, негативы и двадцать тысяч евро. Я принимаю ваши условия.
6
Час спустя Егор и Жанна сидели в просторной гостиной «перевала-6». Селина они отправили в резиденцию — дорабатывать остаток трудового дня. Через два часа им снова предстояло встретиться с чиновником.
— А здорово вы его обработали, — сказал Егор, потягивая крепкий черный кофе.
Жанна нахмурилась.
— Чувствую себя настоящей свиньей.
— А выглядите, как королева. Парадокс!
— Возьмите этот парадокс и засуньте себе…
— Осторожней, — предостерегающе поднял палец Кремнев. — Иначе вы станете похожей на меня.
Жанна устало вздохнула:
— Идите вы к черту с вашими подколками.
— Нет, правда, — снова оживился Егор. — Я слышал про нейролингвистическое программирование. Но я не думал, что этот метод настолько
— Это не было нейролингвистическим программированием. Это был простой разговор по душам. Вы — «злой полицейский». Я — «добрый полицейский». Только и всего.
Кремнев отхлебнул кофе и снова взглянул на Жанну. Вид у нее был задумчивый и мрачноватый.
— Скажите, Егор, — заговорила она медленно и задумчиво, — вы никогда не задумывались о моральной стороне нашей работы?
Егор покачал головой:
— Нет. Мы — солдаты. Как только солдат начинает задавать вопросы, он перестает быть солдатом и становится философом. Это в лучшем случае.
— А в худшем?
Егор дернул уголком рта:
— В худшем — он погибает. На поле битвы нельзя стоять с раскрытым ртом и считать ворон. Иначе эти вороны тебя же потом и сожрут.
Жанна взглянула на него с любопытством.
— Смотри-ка… Оказывается, и вам не чужда поэзия. Вы, случайно, стихи под одеялом не пишете?
Кремнев покачал головой:
— Нет. Под одеялом я сплю.
— Жаль. У вас определенно есть талант. Значит, вы солдат. А Уколов — генерал. Все верно. Как там было у Бродского?
Генерал, я сражался всегда, везде. Как бы ни были шансы малы и шатки. Я не нуждался в другой звезде, Кроме той, что у вас на шапке…Жанна замолчала Теперь уже Кремнев смотрел на нее с пристальным интересом.
— Вам действительно так плохо? — негромко спросил он.
Она пожала плечами:
— Не знаю. С одной стороны, мы загнали человека в угол. Гордиться этим глупо и подло. Но с другой — стали на шаг ближе к осуществлению операции. А это хорошо.
— Не стоит об этом думать, — сказал Егор спокойным, уверенным голосом. — На свете нет абсолютной правды. На любой вопрос, на любую проблему или ситуацию можно взглянуть с разных, диаметрально противоположных точек зрения. «Противоположности притягиваются», это еще Гегель сказал. Все слышали слово — «диалектика», но никто толком не понимает, что это такое. Потому что «диалектика» противоречит человеческой природе. Человек жаждет определенности. Но ее нет не только в мире, но даже в человеческих отношениях.
— Что же тогда делать? — тихо спросила Жанна.
Егор пожал плечами:
— Да ничего. Просто не думать об этих вещах, и все. По крайней мере, пока вы на задании. Потом, дома, вы об этом подумаете. А сейчас… Нужно просто делать свою работу.
Егор залпом допил кофе.
— Вернемся к нашему плану, — сухо сказал он. — Жозе Селин добудет электронный ключ от кабинета начальника отдела по координации действий с военной разведкой США Роже Леграна. Затем, в Рождественскую ночь, проникнет в кабинет и доберется до сейфа. До сих пор все легко и просто. Но остается непонятным — как Селин вскроет сейф?