Операция «Сочельник»
Шрифт:
— Я думала, вы собираетесь взять этого гада с собой в резиденцию, — ответила Жанна.
— Да, — согласился Егор. — Он может быть полезен.
— Что? — насторожился Додо. Он ухмыльнулся и покачал головой: — Ну, уж нет! Одно дело — воровство, а другое — государственная измена. Я под этим делом не подписывался.
— А тебя никто и не спрашивает, — сухо проговорил Егор. — Будешь делать то, что мы скажем.
Бандит метнул в него злобный, полный ненависти и презрения взгляд.
— Я никогда не был ничьим рабом, — отчеканил он холодным, гневным
— Хорошо, — сказал Кремнев и достал из кармана пистолет. — Ты сам напросился.
Он направил пистолет на Додо и щелкнул предохранителем. Лицо бандита стало пепельно-серым.
— Ты это чего? — пробормотал он и нервно облизнул губы. — Ты не можешь этого сделать.
— Почему?
— Выстрел кто-нибудь услышит.
Кремнев покачал головой:
— Не думаю. Прохожих на улице нет… Все сидят дома, смотрят телевизор и слушают музыку. Даже если кто-то услышит хлопок, он примет его за взрыв петарды.
— Да, но… — Додо покосился на дуло пистолета и поежился. — Если вы меня убьете, вам придется избавляться от трупа.
— Это не проблема. Я закопаю тебя рядом с твоей подружкой.
— Но вы испачкаете машину! — сделал последнюю попытку бандит.
Егор криво ухмыльнулся.
— Вот это уже довод. Но ты забыл, что машина краденая. Мы просто избавимся от нее и найдем другую.
— Но вы… — Додо не нашелся, что еще сказать.
Вдруг он резко потянулся к дверной защелке, нажал на нее, распахнул дверцу и вывалился на улицу. Все это «медвежатник» проделал так быстро, что Жанна не успела ничего понять.
— Стой! — крикнула она. — Стой, гад!
Но Додо уже поднялся на ноги и припустил по безлюдной, темной улице. Жанна хотела выскочить за ним, но Егор удержал ее за руку.
— Пусть валит, — сказал он. — Он нам уже не нужен. В полицию он не побежит. Скорей всего, забьется в какую-нибудь нору и будет сидеть там неделю или две, пока не поймет, что опасность миновала.
— Да, — нехотя согласилась Жанна. — Вы правы. — Она захлопнула дверцу и мрачно заметила: — Никогда не думала, что буду закапывать в лесу труп. Оказывается, это сложнее, чем я думала. А как насчет вас? Вам приходилось делать это раньше?
— Мне приходилось делать много неприятных вещей, — хмуро ответил Кремнев. — И я бы не хотел сейчас о них вспоминать. Нам пора ехать.
И он завел машину.
9
Жозе Селин остановился перед дверью начальника и легонько пристукнул костяшками пальцев. Пять минут назад он пропустил полстаканчика коньяка для храбрости, и теперь спиртное бурлило в его жилах, делая его настоящим храбрецом.
— Входите! — отозвался из-за двери Легран.
Селин толкнул дверь и вошел.
— А, мсье Селин! — Легран встретил его приветливой улыбкой. — Входите. Как настроение?
— Отличное!
Селин прошел в кабинет и сел в кресло, на которое радушным, хозяйским жестом указал Легран.
— Рождество на носу, — снова заговорил
— Махнем с детьми в парк аттракционов, — ответил Селин в тон своему начальнику. — Они обожают аттракционы.
— Мои, увы, из этого возраста уже вышли, — засмеялся Легран. — Их главное развлечение — потрошить отцовский кошелек! Вы себе не представляете, сколько сейчас стоит модная одежда для молодой леди. Это целое состояние, Жозе, целое состояние. Кстати, вы давно не были у нас в гостях. Моя жена постоянно спрашивает о Мари. Ваша жена очень милая женщина, Жозе! — Легран улыбнулся и подмигнул заместителю. — Иногда я даже ставлю ее в пример своей благоверной, — доверительно сообщил он!
— Отрадно слышать, — ответил на это Селин. — Но ваша жена — красавица каких поискать. Она бы с легкостью выиграла на парижском конкурсе красоты.
— Это верно, Жозе. Иногда я даже задумываюсь: что она во мне нашла? Знаете, у нее ведь была масса ухажеров.
— В это легко поверить.
Легран кивнул и задумчиво произнес:
— Да… И мне пришлось здорово потрудиться, чтобы отбить ее у этих рыцарей плаща и кинжала. Помнится, был один… Не то Жан, не то Жак… Так он все время читал ей стихи. И мне тоже пришлось кое-что заучить. Вот, послушайте:
Вот зелень, и цветы, и плод на ветке спелый. И сердце, всем биеньем преданное вам. Не вздумайте терзать его рукою белой И окажите честь простым моим дарам!— Надо же — еще помню! — засмеялся Легран. — Как вам это нравится?
— Это Верлен?
— Да, вроде. Или Рембо. Один из двух. Или оба вместе, — со смехом добавил начальник. — Никогда не мог понять этих поэтов с их дурацкими рифмами. Песни я еще понимаю, но стихи… Но не будем о грустном, Жозе, не будем о грустном. Вы ведь пришли ко мне по какому-то делу. Я угадал?
— Угадали, — кивнул Селин.
— Ну так излагайте!
— Я…
— Кстати, Жозе, у меня есть отличный коньяк! Выпьете?
Селин покачал головой:
— Нет, не хочется. Но спасибо. Мсье Легран, мы с вами много говорили об укреплении духа корпоративности и о лояльности сотрудников по отношению к рукородству, помните?
— Конечно, — кивнул Легран. — Вы, помнится, утверждали, что в корпорации, подобной нашей, лояльность ни к чему. Главное — уважение, исполнительность и безукоризненное подчинение. Как в военном полку.
Селин улыбнулся.
— Мне даже не верится, что я был настолько радикален.
— Но вы были, Жозе, — весело проговорил Легран, — вы были. И вы отстаивали свое мнение с такой убедительностью, что даже я, добродушный по своей природе человек, проникся вашей убежденностью. Что вы придумали на этот раз, Жозе? Хотите, чтобы наши сотрудники в рождественскую ночь маршировали по плацу?