Операция «Святой Иероним»
Шрифт:
Володе очень скоро надоело слушать этот бред, однообразный и навязчивый, и он, несмотря на то что отец искал его общества, запирался в своей комнате, ложился на диван и смотрел в потолок. Иногда Володя плакал, вспоминая то, как славно жили отец с матерью.
Однажды после занятий в школе Володя подошел к своему дому и уже было хотел зайти в свой подъезд, как вдруг его кто-то тихо позвал. Так тихо, что мальчик подумал, что ему послышалось. Но у соседней парадной, угловой, Володя увидал мужчину, не смотревшего в его сторону, стоявшего как-то боком, если даже не спиной к мальчику. Но Володя догадался, что
Не зная, что делать дальше, Володя остановился у дверей, оставив на ручке свою ладонь и вглядываясь в фигуру мужчины, облаченного в куцую шубейку и лохматую шапку из выцветшего то ли кошачьего, то ли собачьего меха. «Это бомж! — с тревогой подумал Володя. — Зачем он меня зовет? Откуда он знает мое имя?»
А тут еще снова раздался голос незнакомца, сказавшего опять очень тихо:
— Володя, ну иди сюда, не бойся! Не бойся!
И Володя, точно загипнотизированный этим негромким зовом, подошел к мужчине, не осознавая своих действий, но подсознательно понимая, что беседой с этим человеком начнется распутывание клубка его тревог и несчастий.
Пока Володя приближался к незнакомцу, тот, открыв дверь подъезда, успел скрыться за ней, и мальчик, потянувшись к ручке этой обшарпанной двери, успел подумать: «А вдруг зайду, а он...» Но тем не менее власть этого мужчины была столь сильна, что всякое опасение тут же исчезло, и Володя решительно открыл дверь, только сейчас осознавая, что заходит на лестницу покойного Ивана Петровича, оружейника.
Попав в полутемный вестибюль, Володя между тем никого здесь не увидел и оторопело остановился, не зная, куда идти, но мысль о том, что на него сейчас набросятся, не приходила к нему вновь.
— Володя, сюда иди, — донесся до мальчика тихий, вкрадчивый голос, летевший сверху, со второго этажа, и Володя буквально ринулся наверх, стремясь поскорее увидеть того, кто звал его, желая скорее покончить с неясностью ситуации, так томившей его.
Но, поднявшись на второй этаж, он и здесь никого не застал, зато голос мужчины, в котором уже слышалась насмешка, донесся теперь с третьего этажа. Еще быстрей, что было духу, побежал Володя наверх и, достигнув площадки третьего этажа, никого здесь не нашел, только голос, теперь уже смеющийся, промолвил с высоты:
— Ну, скорее же, скорее! Я здесь, я здесь!
Однако, когда Володя прибежал на четвертый этаж, его площадка тоже оказалась пустой, и мальчик, усталый и гневный оттого, что понимал — над ним смеются, с упреком бросил:
— Ну, хватит дурака валять! Зачем вы меня звали?
Наверху снова засмеялись, теперь уже язвительно и зло:
— А чтобы передать тебе привет от покойного Иван Петровича! Сюда иди, сюда! К его квартире!
И Володя, безропотно подчинившись приказу, зашагал наверх, почему-то очень спокойный, словно все стало ясно, определенно: привет с того света пугал его меньше, чем разборка с бродягой, голодным и гадким.
Когда Володя достиг площадки шестого этажа, то и здесь не увидел звавшего его человека, и сейчас, в этот последний момент, возле дверей умершего старика, оружие которого Володя спас от вора, нервы, натянутые, как паутина, сдали — не увидев незнакомца, упорно звавшего его сюда, Володя в страхе хотел было бежать вниз, понимая, что имеет дело или с оборотнем,
— Володя, ну, подойди ко мне.
Мальчик повернул голову и увидел незнакомца сидящим на коротком марше, что вел от площадки шестого этажа к чердачной площадке, на которой он прятался в ту страшную ночь, когда пришел сюда затем, чтобы задержать похитителя палаша кавалергарда.
Володя безропотно подошел к этому странному человеку, смотревшему на мальчика пристально, не мигая, но в то же время не зло, а с какой-то укоризной в глазах. Это был довольно молодой мужчина, обросший бородой, которую подпирал намотанный на шею грязный шарфик. В общем облик незнакомца напоминал внешность художника или представителя другой свободной профессии — неопрятная небрежность того, кто якобы плюет на мнения других людей.
— Так это вы мне от... Ивана Петровича привет передавали? — спросил Володя, переводя дыхание и делая вид, будто запыхался от подъема, а не попросту желает подавить волнение.
Но вместо ответа на столь прямой вопрос незнакомец стащил со своей головы шапку, точно ему стало жарко, и в свою очередь с холодным спокойствием спросил:
— Ты меня не узнаешь, Володя?
Мальчик присмотрелся к бородатому лицу — и впрямь: отдельные черточки лица, казавшегося прежде совершенно незнакомым, точно в детских складных кубиках соединились в цельную картинку, которой Володино сознание с быстротой компьютера подыскивало название — имя. Да, Володя хорошо знал этого человека, с которым у него прошлым летом было связано одно из ярчайших событий его жизни. И рассудок Володи высветил вначале вот этот самый марш, на ступеньках которого сидел бородач, потом трясущуюся под напором чьих-то толчков дверь квартиры Ивана Петровича, клинок палаша, точно луч карманного фонарика, выскочивший из-за двери и чуть не проколовший мальчика насквозь. Потом ему моментально вспомнилась квартира оружейника, открытое окно, разбитые цветочные горшки и привязанный к батарее синий провод, по которому он неистово бьет клинком ятагана, желая перерубить.
«Дима! Воронежец!» — точно взрыв гранаты прогрохотало в голове Володи явившееся из глубин сознания имя бородача, и мальчик невольно в страхе отпрянул к лестничному маршу, понимая, что его позвали сюда, чтобы просто отомстить...
— Да брось ты, не дергайся! — с дружелюбной простотой остановил «воронежец» Володю. — Что, думаешь, я счеты с тобой пришел сводить? Нет! И когда мальчик, приободрившись, остался стоять на месте, глядя на того, кого он «подсек» ятаганом, что и позволило милиции забрать вора с поличным, бородач подманил его пальцем и предложил: — А ты сядь, Володя, со мной рядом. Я поговорить о том о сем хочу.
— О чем нам с вами разговаривать? — заартачился мальчик. — Я с ворами дела не имею!
Но бородатый только усмехнулся, точно с серьезностью к словам Володи никак нельзя было относиться, и миролюбиво произнес:
— Во-первых, не «вы», а «ты». Мы ведь с тобой насчет китайских церемоний уже имели уговор. А, во-вторых, по поводу воров... Хочу с тобой объясниться, только ты, на самом деле, присядь сюда, пожалуйста. А то, знаешь, мне так неудобно с тобой разговаривать...
— Так возьми и встань! — грубо заметил Володя, но ему тут же возразили: