Операция «Театр» (сборник)
Шрифт:
Сержант ткнул ему автомат в бок и рявкнул:
– Вперед! Пошел!..
музей Эрмитаж,
отделение НКВД…
За столом восседал с грозным видом капитан Ильиных. Посреди помещения стоял со связанными руками худой мужчина с испуганным выражением лица.
– Зачем ты, Шар, просил соседку Григорьеву украсть и принести из Эрмитажа картину французского художника-импрессиониста? – строго спросил капитан.
– Не просил, не просил! – пылко изрек
– Привести Григорьеву? – резко оборвал капитан.
Мужчина со связанными руками сразу сник, опустил глаза вниз. Медленно выдавил:
– Ну, просил.
Капитан положил на стол пистолет и громко изрек:
– Если ты, сучье вымя Шар, мне в течение минуты не скажешь, зачем тебе картина французского художника-импрессиониста, я тебя просто расстреляю как расхитителя народного достояния, – навел пистолет на Шарова.
– Не надо, гражданин начальник, все расскажу. Все-все, – взмолился Шаров.
– Ну!
– Так-так, сейчас, начальник. Как-то подошел ко мне на площади мужик и попросил «наладить» ему картину французского художника-импрессиониста. Пообещал хорошие деньги. Ну, худо сейчас с день…
– Не верю, чтобы ты его не знал! – рявкнул капитан, вертя в руке пистолет.
– Ну, точно-точно, не знаю, ей-богу, – жалостливо выдавил мужчина и опустился на колени. – Мы должны с ним встретиться через два дня на том же месте.
Рассматривая беднягу, какое-то время капитан раздумывал.
Не спеша убрал пистолет в кобуру и крикнул:
– Часовой!
Дверь распахнулась и показался сержант с автоматом на плече.
– Отведи задержанного в камеру, – выдавил капитан, – пусть хорошо подумает.
– Есть.
Оставшись один, капитан глубоко задумался. Он, разумеется, знал, что военная контрразведка проводит операцию по вывозу экспонатов Эрмитажа на Большую землю. И в соответствии с полученным циркуляром обо всех происшествиях был обязан доложить, естественно, начальству по инстанции и в армейское ГРУ. Но сегодняшний доклад по поимке воровки с картиной мог выйти для него боком. Начальство точно могло наложить на него меры воздействия за плохую организацию охраны и даже отправить на фронт. Вот если бы он поймал все банду! Включая организатора и заказчика! Банде можно было бы присовокупить и недавнее нераскрытое хищение. Вот тогда капитан мог рассчитывать на награду…
Приземлялись в Новосибирском аэропорту «Толмачево» долго и нервно. Виной тому был сильный ветер.
Когда самолет замер на земле, к нему подкатили два крытых грузовых «газона». Из кабины одного вышел низкорослый майор, а с кузова спрыгнули несколько бойцов.
Ермолай спустился на землю, немного потянулся.
– Лейтенант Сергеев? – раздался зычный мужской голос.
Ермолай повернулся лицом к майору и изрек:
– Так точно.
– Предъявите документы и доложите по форме.
– Слушаюсь.
Просмотр документов, доклад и знакомство с серьезным майором ГРУ Апальковым заняло минут семь. После этого приступили к выгрузке груза
Закончив погрузку на машины, майор подозвал к себе Сергеева и командира самолета майора Теплова.
Обращаясь к летчику, Апальков сказал:
– Сейчас мы с лейтенантом отправимся на машинах к месту хранения груза. На дорогу и выгрузку, я думаю, уйдет часов примерно шесть. Экипаж самолета в это время отдыхает. Как только Сергеев вернется, вы сразу берете курс на Свердловск и далее в Ленинград.
– Ясно, – бросил летчик и направился к самолету.
Майор сел в кабину одного грузовика, Сергеев – другого. Машины медленно тронулись в путь…
Сергеев никогда не был в Сибири. Поэтому всю дорогу от аэропорта до города, да и в самом городе, с интересом смотрел в окно. Сначала на могучий, в основном хвойный лес, тянувшийся вдоль дороги, потом на большой город, промелькнувший небольшой деревянный православный храм. Вот показался, вероятно, католический храм со стилизованными формами готического стиля, крыша которого состояла из трёх двускатных остроконечных частей. Широченной показалась Ермолаю река Обь…
Машины затормозили у большого серого здания с огромным куполом вверху. Майор Апальков вышел из машины, вышел и Сергеев.
– Это наш театр оперы и балета, совсем недавно построенный, – улыбаясь, вымолвил майор. – Сложный и уникальный архитектурный комплекс, крупнейшее в стране театральное здание. За большие размеры его также называют «Сибирский Колизей».
Сергеев вертел головой и удивлялся масштабам здания.
– С началом войны, – продолжал майор, – в здание на хранение стали завозить экспонаты многих эвакуированных из европейской части СССР музеев, в том числе музеев Ленинграда, Москвы, а также музеев Новгорода, Севастополя, Твери. Вот теперь и мировые шедевры Эрмитажа будут здесь храниться.
«Вот почему операция по переброске ценностей Эрмитажа называется «Театр» – подумал Ермолай.
Они вошли в здание, прошли в кабинет директора театра. Им оказалась маленькая худенькая женщина в очках, по фамилии Лектор. Она всплеснула руками и весело изрекла:
– Ждем-ждем вас, дорогие наши! Рассказывайте!
– Товарищ директор, у нас мало времени, – строго вымолвил майор. – Покажите нам место, где будут храниться доставленные художественные шедевры-картины из Эрмитажа.
– Понимаю, следуйте за мной.
Вскоре они вошли в большое светлое помещение.
– Ящики поместим здесь, – показывая рукой, вымолвила директор. – Потом мы их разберем, картины разложим, создадим необходимые температурные параметры, влажность и так далее, – улыбнулась. – Можете быть спокойны, все сохраним в целостности.
– Это очень хорошо, – также улыбнувшись, бросил Сергеев. – Я это сообщу директору Эрмитажа, товарищу Понаровскому.
– Передавайте привет Эльдару Исаевичу от меня, – изрекла женщина. – Я с ним знакома. Мы все мысленно с ленинградцами, они мужественные люди, настоящие герои.