Операция "Трест". Советская разведка против русской эмиграции. 1921-1937 гг.
Шрифт:
Федоров: И на какой срок вы собирались тогда остаться в Москве?
Шешеня: Условливались — на год.
Федоров: И что было бы главным в вашей работе вместе с Зе-куновым?
Шешеня: Установить связь со всеми находящимися в Москве савинковцами. Добыча и переправка разведывательных материалов, касавшихся Красной армии и внутреннего положения в стране, связь с другими антисоветскими элементами.
Федоров: Так. Значит, вам наши пограничники помешали выполнить шпионское задание?
Шешеня:
Федоров: И, таким образом, вы ни в чем не виноваты и мы вас зря держим за решеткой ?
Шешеня: Нет, не зря.
Федоров: А за что же ? Ну-ну, Шешеня, все — откровенно.
Шешеня: Я участвовал в рейдах против Советской республики.
Федоров: И, таким образом, на ваших руках есть кровь наших советских людей ?
Шешеня. Да, есть.
Федоров: А ваши руки чисты?
Зекунов. Чисты.
Шешеня: Не повезло мне на границе.
Зекунов: А мне с курьером, трус оказался. Выболтал все на свете.
Шешеня: На мне много висит, Михаил Дмитриевич, приходится стараться.
Зекунов: За эти старания там вас не похвалят. Знаете наш закон — предателю жить незачем ?
Шешеня: Я, брат, и так и так смерти подлежу.
Зекунов: Но там-то наверняка.
Шешеня: От этих тоже пощады не жди. Чека, одним словом.
Зекунов: К стенке торопитесь ?
Шешеня: Они торопят.
Зекунов: Кабы торопили, давно б кончили. Вы уже сколько здесь?
Шешеня: Месяц.
Зекунов: Давно б кончили. Зачем-то вы им еще нужны.
Шешеня: Да ну ?..
Зекунов. Это уж так и есть».
План был прост, как все великое: Савинкову необходимо было внушить, что на родине действует подпольная организация «Ли-
беральные демократы», которая готовит свержение коммунистического строя. Но, поскольку все видные политики, которые могли бы возглавить вновь сформированное национальное правительство, находятся в эмиграции, необходима консолидация сил. Для этой цели за границу отправляется член центрального комитета партии Мухин. Его роль было поручено исполнять Андрею Павловичу Федорову. На подготовку легенды он попросил у Дзержинского пять дней. В установленный срок на стол основателю «карающего меча большевистской партии» лег документ, с которого, собственно, и началась фаза «Синдикат-2» операции «Трест»:
«Фамилия, имя, отчество — Мухин Андрей Павлович. Родился в 1888 году в семье богатого крестьянина Мариупольского уезда. Мать умерла, когда ему было 5 лет.
До 1904 года учился в гимназии в городе Мариуполе, но не окончил ее — исключен за связь с местной анархистской организацией. Отец увозит его в Харьков, где репетиторы подготовляют его к поступлению в местный университет, в котором он и учится до 1909 года. Будучи студентом, попадает под влияние известного харьковского эсера Мирошниченко. Дело грозит обернуться исключением
Сразу по окончании университета он заболевает — нервное истощение. В результате в армию его взяли только в августе 1915 года. Как имеющий высшее образование он был направлен в Александровское военное училище, которое окончил с отличием. Выпуск был ускоренным, и в 1916 году он уже на фронте в качестве
офицера для поручений при штабе полка. Ранение в первый же месяц фронтовой службы. Из госпиталя в Воронеже выписан в январе 1917года и получает двухмесячный отпуск...
Ехал домой через Москву, где постоянно жш брат отца— путейский инженер. Здесь застал отца, и они вместе пережили Февральскую революцию. Отец спешно увез его домой, в Мариупольский уезд.
После большевистской революции отец не стал ждать, пока голытьба растащит его большое хозяйство, и выгодно продал его мариупольскому купцу. А сами они выехали в Москву, к брату отца. По дороге отец заболел тифом и умер. С огромным трудом Андрей все же пробился в Москву и поселился у дяди. Нигде не работал и не знал, что делать. Весной 1918 года случайно встретил в Москве начальника Александровского военного училища полковника Камен-щикова, который ввел его в круг военной интеллигенции. Здесь он познакомился с Новицким, который помог ему получить хорошую работу в тресте, занимающемся внешнеторговыми делами, а позже ввел в созданную им подпольную контрреволюционную организацию интеллигенции «Либеральные демократы», а еще позже рекомендовал его в состав ЦК.
Женат. Ждет первого ребенка».
На Лубянке прекрасно сознавали: обмануть опытнейшего подпольщика Савинкова будет крайне сложно. Поэтому, чтобы не создавать себе дополнительные и вовсе не нужные в таком деле хлопоты, Федоров перемешал выдуманные факты своей «легенды» с реальными деталями собственной биографии. Имя и отчество были свои. Родители были бедняками, и из гимназии его не исключали, хотя анархистские настроения были тогда в моде. Он действительно учился в Харькове и был исключен из университета, но вовсе не из-за связи с эсерами. Федоров был активным участником революционных беспорядков, устроенных большевиками, и подбивал к тому же рабочих порта.
Во время Гражданской войны он был разведчиком красных. Был даже пойман деникинской контрразведкой и чудом избежал расстрела. С 1919 года он служил во Всероссийской чрезвычайной комиссии, где занимался борьбой с контрреволюционерами, работавшими на иностранные разведки.
Все это было хорошо и правильно. Дело оставалось за малым: сообщить Савинкову, что в России действует мощнейшая контрреволюционная организация. Но как это сделать? Выход был найден. Удалось перевербовать Зекунова, который резонно заметил: встать к стенке никогда не поздно. После месяца тщательного инструктажа его отправили в Варшаву. Там он и сообщил нужным людям, что Шешеня благодаря возобновлению еще дореволюционных знакомств вошел в контакт с представителями «Либеральных демократов». Сообщить дальнейшие подробности гость из Москвы не мог, потому как был человек маленький, которому сам Шешеня не очень-то доверяет в таком важном деле.