Операция У
Шрифт:
– Что за шум, Андрей Ильич?
– почти весело поприветствовал с порога Зайцев, - Резидент начал давать показания?
– Ага, - проглотил ком в горле Дроздов, - Сейчас начнет. Только, боюсь, как бы от этих показаний нам плохо не стало. Чего сидишь!
– крикнул он вдруг дежурному, - Веди сюда этого, которого ночью взяли. Быстро!
– Какие-то новые обстоятельства? Или факты?
– обеспокоено спросил Зайцев.
– Еще какие. И факты и аргументы.... Вот прочитай!
– с этими словами Дроздов пододвинул Сергею заключение экспертизы. Тот молча взял листок и начал
– Что-о! Кто-о?
– закричал он, с лицом, похожим на кипящий чайник.
– Ленин, Владимир Ильич. Читали, наверное?
– усмехнулся Дроздов. Тараскин при этих словах закашлялся, скрывая смех, а Гандыба стал рассматривать на стене план эвакуации при пожаре.
– При чем здесь Ленин?
– все еще ничего не понимая, спросил Зайцев.
– Ленин всегда со мной, слова из песни не выкинешь, - Дроздов, кажется, был намерен сегодня шутить, хотя атмосфера к шуткам как-то не располагала.
– Судя по отчету экспертизы, у Зиновьева еще кто-то был?
– немного придя в себя спросил Сергей.
– Так точно, Сергей Васильевич. Это косвенно подтвердил Зиновьев по кличке "Фидель". Его сейчас везут сюда...
– Что значит "косвенно"?
– не понял Зайцев.
Дроздов как-то криво улыбнулся и налил себе воды. Он еще и сам не понимал, во что они вляпались. В это время в кабинет зашел дежурный.
– Задержанный доставлен, - сообщил он, коротко козырнув.
– Давай!
– махнул рукой Дроздов. Дежурный ввел в кабинет Сунь Высуня.
Агент 05 сильно страдал от похмелья и еще не до конца понимал, где он оказался. Утром его растолкал какой-то неизвестный мужчина в военной форме и в непечатных выражениях попросил выходить из помещения, где на окне почему-то была решетка, а дверь была слегка бронирована.
На вполне резонный вопрос Суня "Где я?" упомянутый незнакомец назвал крайне неприличный синоним интимных частей женского тела и подтолкнул Суня к выходу. Голова гудела. Во рту стояла Сахарская сушь.
Сунь понял, что он выдаст все секреты за сто грамм водки или литр пива, а может и за поллитра.
ГЛАВА 23. Некоторые особенности ведения допросов в период
демократизации общества.
– Садитесь, - показал Суню на кресло подполковник Дроздов, - По-русски понимаете?
Сунь молча кивнул и облизал пересохшие губы: на большее сил не хватало.
– Ваше имя?
– Дроздов пододвинул к себе лист бумаги и какие-то документы, лежащие под раскрытой газетой.
– Дай попить, начальник, - хрипло попросил Сунь, - Шланги горят!
– По-русски не понимает, - монотонно произнес Дроздов, закуривая очередную сигарету, - Я спрашиваю как вас зовут. Имя, фамилия, отчество, год рождения, национальность, ну и так далее. Что? Где? Когда?
Сунь понял, что если он не примет лекарства в ближайшие десять минут, то последние вопросы точно останутся без ответа, но он сделал еще одну героическую
– Кабаргуев, Петр Николаевич, 1962 года рождения, хакасец, женат, двое детей, - Сунь с тоской посмотрел на графин, - Слушай, начальник! Дай выпить! Будь не падлой!
Зайцев с Дроздовым переглянулись: последняя фраза звучала явно фальшиво. Тараскин подошел сзади к Суню и резко произнес:
– Ваша карта бита! Не стоит прикидываться! Вы не Кабаргуев! Как ваше настоящее имя!? Цель приезда!? Время выхода в эфир!?
Суня всё еще было нелегко сломить. Он хрипло пробормотал:
– Ничего не знаю, начальнык. Я из Абакана. Улица Ленина, дом один.
Тараскин желчно рассмеялся:
– У тебя нашли при себе тысячу долларов и тысячу юаней. Может скажешь, где взял?
– Поменял в Абакане, - попытался сглотнуть слюну Сунь.
– Что на что?
– Тараскин наседал, не давая продохнуть.
– Юани на доллары. Нет, рубли на доллары, - Сунь с трудом соображал, что говорить.
– А юани где взял?
– Подсунули.... В обменном пункте. Не разглядел, - бормотал агент 05. Он чувствовал, что силы на исходе.
В это время Дроздов демонстративно достал из ящика стола бутылку коньяка и ленивым движением руки стал отвинчивать пробку. Зайцев и Тараскин подошли поближе и поставили рядышком три рюмки.
– Эй! Нестор! Иди сюда, коньячку выпьем!
– негромко крикнул Зайцев.
Нестор не спеша пошел к столу, прихватив по пути с полки граненый стакан. Дроздов с кислым выражением лица стал разливать коньяк в подставленную тару. В воздухе повис устойчивый аромат винных подвалов Армении. Сунь задрожал от головы до ног и покрылся потом: он чувствовал, что его сейчас хватит удар.
– Ну, будем, ребята!
– вздохнул Сергей и изящным движением опорожнил рюмку. Громко ухнула падающая жидкость в желудок Гандыбы.
– А-а-х, - крякнул он и вытер рот, - Гарно!
Это уже было выше человеческих сил. Сунь издал нечеловеческий крик и рванул на себе рубаху:
– Начальнык! Все скажу! Гадом буду! Пиши рапорт! Дай похмелится!
Дроздов налил в стакан немного коньяку и пододвинул к себе лист бумаги.
– Начнем с начала: имя, фамилия, цель заброски...
– Сунь Высунь. Гражданин КНР. Нелегально перешел границу две недели назад, - Сунь задохнулся и умоляюще посмотрел на Дроздова.
Тот молча подвинул к нему стакан с визуально просматривающимся коньяком. Сунь выпил содержимое за десятую долю секунды, но ничего не почувствовал, поскольку жидкость, похоже, всосалась уже во рту. Через полминуты он понял, что в ближайшее время не умрет.
– Итак, цель заброски, - не спеша проговорил Дроздов, подзывая Тараскина для записи показаний. Тот молча сел напротив Суня и приготовил ручку, а Дроздов налил в стакан еще грамм 50. Сунь понял, что проиграл и теперь только чистосердечное признание может облегчить его участь, причем в самое ближайшее время.
– Пиши, - сказал он, - Заброшен разведкой генерального штаба китайской народной армии для сбора информации о проводимых в Нижнем Пропиле секретных опытах по созданию отравляющих веществ.