Операция «Валгалла»
Шрифт:
— Ладно, я свое дело сделал. Просто подумал, что теперь как-то глупо умирать.
— Каждый умрет, — сказал Гувер. — Раньше или позже. Даже ты.
— Естественно. Но не здесь. Не сейчас. Я имею в виду, что, пережив день D, Омаху, Сен-Ло, Арденны и еще несколько веселеньких пересадок между ними, выглядело бы глупостью найти смерть здесь, служа няньками для этих англичан.
— Ты так и не заметил, что мы почти четыре года находимся на одной стороне? — сказал Гувер.
— Мудрено заметить, если парни одеваются вроде этих. — Файнбаум кивнул на приближавшегося командира колонны подполковника Деннинга, рядом с которым
— Доброе утро, Говард, — приветствовал Деннинг, подходя. — Чертовски холодная ночь. В этом году зима затянулась.
— Похоже на то, полковник.
— Давайте взглянем на карту, Миллер. — Адъютант расправил карту на борту грузовика, и полковник поводил пальцем по центру. — Вот Инсбрук, а мы вот здесь. Еще пять миль по этой долине, и мы выйдем к пересечению с дорогой на Зальцбург. Там нас могут ждать неприятности, вам не кажется?
— Вполне возможно, полковник.
— Хорошо. Мы двинемся через тридцать минут. Я предлагаю вам возглавить колонну и выслать вперед еще один джип на разведку территории.
— Как прикажете, сэр.
Деннинг с адъютантом пошли прочь, а Говард обратился к Гуверу и остальным, придвинувшимся достаточно близко, чтобы слышать.
— Ты понял, Гарри.
— Думаю, да, сэр.
— Хорошо. Возьмешь Файнбаума и О'Гради. Гарленд и Андерсен останутся со мной. Связь по радио каждые пять минут, обязательно. Двинули.
Когда они начали действовать, Файнбаум произнес печально:
— Святая Мария, матерь Божья, я простой еврейский парень, но помолись за нас, грешников в час нашей беды.
По радио новости были хорошими. Русские, наконец, окружили Берлин и встретились с американскими войсками на реке Эльба, в семидесяти пяти милях южнее столицы, поделив Германию пополам.
— Теперь из Берлина есть только один выход: по воздуху, сэр, — сказал Андерсен Говарду. — Они не могут больше продолжать, им придется сдаться. Этого требует логика.
— Не уверен, — ответил Говард. — Я бы сказал так: если твое имя Гитлер, Геббельс или Гиммлер, а единственная видимая перспектива это короткий суд и длинная веревка, то может показаться, что, если все равно пропадать, так уж забрать с собой возможно большее число из рядов противника.
Андерсен, сидевший за рулем, выглядел встревоженным, что и не удивительно, поскольку в отличие от Гарленда, он был женат и имел двоих детей, девочку пяти лет и мальчика шести. Он так вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев.
«Тебе не нужно было встревать в это дело, старик, — подумал Говард, — Нужно было выбрать что-нибудь полегче. Как сделали многие».
Странно, каким бесчувственным он стал там, где это касалось страданий других, но это все война. Она оставляла его безразличным ко всему, что было связано со смертью, даже к самым неприглядным ее аспектам. Давно миновало время, когда его тело ощущало эмоциональное воздействие. Он видел их слишком много. Значение имел только сам факт смерти.
Радио пробудилось к жизни. Голос Гувера звучал совершенно чисто.
— Нянюшка один нянюшке два. Вы меня слышите?
— Интенсивность девять, — ответил Говард. — Где вы, Гарри?
— Мы добрались до перекрестка, сэр. Ни единого фрица в поле зрения. Что нам делать?
Говард
— Оставайтесь на месте. Мы будем через двадцать минут. Конец и отбой.
Он положил на место микрофон и обратился к Гарленду:
— Странно, я ожидал от них чего-то. Такое хорошее место, чтобы устроить драку. Хотя…
В ушах у него неожиданно заревело, и казалось, его подхватило сильным ветром и понесло прочь. Мир исчез и появился вновь, и он каким-то образом оказался лежащим в канаве, рядом с ним Гарленд, но без шлема и без большей части черепа. Джип, или то, что от него осталось, опрокинулся набок. Танк «Кромвель» позади него неистово полыхал, его боекомплект взрывался подобно фейерверку. Один из танкистов выбрался из башни в горящей одежде и упал на землю.
Все выглядело совершенно нереально. И потом Говард понял почему. Он ни черта не слышал. Наверно из-за взрыва. Казалось, все происходило замедленно, словно в воде, никакого шума, ни шепотка. Руки у него были в крови, но он приставил к глазам полевой бинокль и стал смотреть на деревья на холме по другую сторону дороги. Немедленно в обзор попал танк «Тигр», молодой человек с бледным лицом в черной форме штурмбанфюрера бронетанковых войск СС, стоявший в орудийной башне, без прикрытия. Пока Говард беспомощно наблюдал, он увидел поднятый микрофон. Губы задвигались, и 88-миллиметровое орудие «Тигра» исторгло огонь и дым.
Человеком в орудийной башне головного «Тигра», которого видел Говард, был СС-майор Карл Риттер, командир 3-ей роты 502-ого СС-батальона тяжелых танков. А то, что происходило в последние пять минут было, возможно, самым разрушительным актом, совершенным «Тигром» за Вторую Мировую Войну.
Риттер был танкистом-асом, имевшим на своем счету 120 побед на Русском Фронте, досконально изучившим свое дело, и теперь он точно знал, что делает. Имея в своем распоряжении на холме еще всего два «Тигра», он атаковал безнадежно превосходящие силы противника. Этот факт ему стал известен после проведенной утром пешей разведки. Было понятно, что Деннинг ожидает драки на пересечении с дорогой на Зальцбург, поэтому атаковать было необходимо раньше. Альтернативы не существовало.
Успех был потрясающий, поскольку он выбрал такой отрезок лесной дороги, где не мог развернуться ни один транспорт. Первый 88-миллиметровый снаряд его «Тигра» едва задел передовой джип, опрокинув его и отбросив в канаву Говарда и его сослуживца. Секундой позже второй снаряд поразил головной танк «Кромвель». Риттер уже передавал команды своему канониру главному сержанту Эрику Гофферу. Орудие было наведено снова, и в следующее мгновенье прямым попаданием в тягач с орудием Брена в хвосте колонны, она была заперта.
Колонна замерла, попав в ловушку, движение было невозможно ни вперед, ни назад. Риттер взмахнул рукой, и из леса выдвинулись два других «Тигра», и началась кровавая бойня.
В следующие пять минут три их 88-миллиметровых орудия и шесть пулеметов подожгли тридцать бронемашин, включая восемь танков «Кромвель».
Передовой джип разведчиков стоял среди деревьев рядом с пересечением с дорогой на Зальцбург. О'Гради сидел за рулем, рядом с ним Гувер курил сигарету. Файнбаум отошел на несколько ярдов и присел на корточки у дерева прямо над дорогой, положив на колени М1, и при помощи ножа ел фасоль из банки.