Операция «Вонючка»
Шрифт:
А люди все кувыркались вниз по трапу и плюхались в воду, и я твердо знаю, что если бы за ними кто-нибудь следил по хронометру, то были бы побиты все рекорды скоростных заплывов.
Я встал в очередь на выход, опять вспомнил о Вонючке, вышел из очереди и бросился его спасать. Однако, когда я наполовину поднялся по лесенке, от моей храбрости и следа не осталось и я не рискнул идти дальше. Смешнее всего,
Я в числе последних спустился по трапу и втиснулся в моторку, которая была так перегружена, что еле доползла до твердой земли.
Здесь вовсю суетился военный врач, требуя, чтобы пловцов немедленно отправили на дезактивацию, повсюду метались и кричали люди, с незаглушенными моторами стояли пожарные машины и по-прежнему надрывалась сирена.
— Назад! — закричал кто-то. — Бегите! Все назад!
И все мы, конечно, разбежались, как стадо овец, которым явилось привидение.
Тут раздался неописуемый рев, и все мы обернулись.
Из котлована медленно поднимался атомный корабль. Под ним кипела и бурлила вода. Корабль взмыл в воздух плавно, грациозно, без единого толчка или сотрясения. Он взлетел прямо в небо, миг — и его не стало.
Внезапно я понял, что кругом мертвая тишина. Никто не смел пошевелиться. Все затаили дыхание. Только стояли и глаз не сводили с неба. Сирена давно умолкла.
Я почувствовал, как кто-то тронул меня за плечо. Это был генерал.
— А Вонючка? — спросил он.
— Не захотел пойти за мной, — ответил я, чувствуя себя последним подонком. — А вернуться за ним было страшно.
Генерал круто повернулся и взял курс на другой конец поля. Я кинулся за ним, сам не знаю зачем. Он перешел на бег, и я вприпрыжку понесся бок о бок с ним.
Мы ураганом ворвались в оперативный корпус и, перепрыгивая через ступеньки, взлетели по лестнице на станцию слежения.
Генерал рявкнул:
— Засекли?
— Да, сэр, в данный момент мы его ведем.
— Хорошо, — произнес генерал, тяжело дыша. — Прекрасно. Надо сбить его во что бы то ни стало. Сообщите курс.
— Прямо вверх, сэр. Он все еще идет вверх.
— Сколько прошел?
— Около пяти тысяч миль, сэр.
— Не может быть! — взревел генерал. — Он не может летать в космическом пространстве!
Он повернулся и наскочил на меня.
— Прочь с дороги!
Топая,
Я спустился вслед за ним, но, выйдя из здания, пошел в другую сторону. Я миновал административный корпус, возле которого стоял полковник. Мне не хотелось останавливаться, но он меня окликнул.
— Хорошо получилось, — сказал полковник.
— Я старался увести его, — стал я оправдываться, — но он ни за что не шел.
— Еще бы. Как по-твоему, что нас вспугнуло?
Я перебрал в уме все как было и нашел только один ответ:
— Вонючка?
— Конечно. Он ждал, пока не завладеет чем-то вроде А-корабля и не переоборудует его для космического рейса. Но сначала ему надо было избавиться от нас, вот он нас и выгнал.
Над этим я тоже поразмыслил.
— Значит, он все-таки сродни скунсу.
— То есть? — покосился на меня полковник.
— Я все не мог смириться с тем, что его называют Вонючкой. Мне казалось, что это несправедливо: никакого запаха — и такое прозвище. Но, как видно, запах у него все-таки был — вы, наверное, сказали бы, что это запах мысли, — и настолько сильный, что все сбежали с корабля.
Полковник кивнул:
— Все равно, я рад, что у него получилось.
Он уставился в небо.
— Я тоже, — сказал я.
Правда, я все же обиделся на Вонючку. Мог хотя бы попрощаться. На Земле у него не было друга лучше меня, и то, что он вытурил меня наравне со всеми остальными, казалось просто свинством.
Сейчас мне так не кажется.
Я по-прежнему не знаю, с какого конца берутся за гаечный ключ, но теперь у меня новая машина, купленная на те деньги, что я заработал на воздушной базе. Между прочим, эта машина умеет ездить сама собой, вернее, уметь-то умеет, но ездит только на тихих сельских дорогах. При оживленном уличном движении она начинает дрейфить. Где уж ей до старушки Бетси!
Впрочем, я мог бы исправить дело в два счета. Так я стал думать с тех пор, как моя новая машина перепрыгнула через поваленное дерево, лежащее поперек шоссе. Да, Вонючка оставил мне кое-что на память: я, например, любую машину могу сделать летающей. Только не желаю с этим связываться. Мне вовсе не хочется, чтобы со мной обращались так же, как с Вонючкой.