Операция «Возмездие»
Шрифт:
— Действия генерала Кротона вызваны крайней необходимостью, господин де Голль из-за боевых действий развязанных Сталиным. В свое время вы были поставлены в известность и насколько мне помниться, дали согласие на временный переход Марселя под контроль союзных сил. Чему же вы сейчас удивляетесь — попытался осадить француза Айк, но де Голль продолжал наседать.
— Мною было дано согласие на переход под союзный контроль только порта Марселя, но никак не всего города, а уж тем более Прованса.
— Для переброски военных грузов и войск нам необходим не только порт, но и железнодорожные пути и автомобильные дороги. Именно этими потребностями
— Я хорошо его знаю и со всей ответственностью заявляю, что у вас нет никаких оснований к подобным действиям. Вы слишком вольно трактуете пятый пункт соглашения, позволяющего вам действовать по своему усмотрению в случае крайних обстоятельств!
— Все верно! Крайние обстоятельства наступили — обозлился Эйзенхауэр, отчаянно пытаясь взять вверх над несговорчивым французом.
— Под крайними мерами подразумевается война. Об этом четко и ясно сказано во шестом параграфе этого пункта, однако сейчас ни Соединенные Штаты, ни Объединенное Королевство, ни Французская Республика не находятся в состоянии объявленной войны с Россией. Или я, что-то путаю и чего-то не знаю?
— Вы прекрасно знаете, что мы в шаге войны с Россией и все действия генерала Кротона имеют исключительно превентивный характер — выдавил из себя американец, но де Голль был неумолим.
— Официально войны нет и значит ваши действия абсолютно незаконны в условиях мирного времени — Эйзенхауэра очень подмывало двумя словами поставить галльского забияку на место, но он не мог себе этого позволить.
— Не понимаю, к чему все эти протесты, генерал? Ведь все то, что происходит на юге Франции носит исключительно временный характер и все возникшие неудобства будут полностью компенсированы. Стоит ли нам ссориться из-за этого?
— В первую очередь, я пытаюсь не допустить принижения величия Франции. Наши солдаты и летчики вместе с другими воевали против Гитлера. Наша страна вместе с другими великими державами приняла капитуляцию Германии. Мы независимая страна и требуем к себе соответственного уважения. Я очень прошу вас, генерал Эйзенхауэр, как можно быстрее довести до сведения вашего правительства мой протест и незамедлительно передать мне ответ президента Трумэна. А также добавить мою просьбу относительно трофейного немецкого оружия.
— Можете не сомневаться, господин де Голль, — заверил француза главнокомандующий союзных сил в Европе, — я сегодня же отправлю в Вашингтон телеграмму с вашими требованиями и просьбой.
— Огромное спасибо. Честь имею — козырнул де Голль.
— Всего доброго — Айк вежливо пожал собеседнику руку, хотя в душе, был готов свернуть тому шею.
Когда дверь за упрямцем генералом закрылась, Эйзенхауэр сокрушенно покачал головой и сказал обращаясь к присутствовавшему на беседе адъютанту Грегори Маршу. — Чувствую, что этот господин ещё изрядно попортит нам кровь и нервы. С огромным бы удовольствием заменил его на Леклерка.
— Увы. Этот господин не только военный. Он политический деятель, что во стократ хуже — высказал свое мнение Марш и Айк с тяжелым вздохом согласился с ним.
— Это единственное, что удерживает меня от его ареста. Хотя вполне возможно я сейчас совершаю ошибку — генерал тоже примерял на себя роль политика и не спешил портить себе репутацию необдуманными шагами.
Глава II.
Если
Темные дождливые облака, плотными рядами наползали с просторов Атлантики на морское побережье Европы. Основательно пролив земли Объединенного королевства, они готовились обрушить свое содержимое на застывший в напряжении европейский континент. Вспыхнув на берегах Эльбы яркой зарницей, военный конфликт между великими державами, подобно степному пожару, стремительно достиг берегов Атлантики и остановился.
На всем протяжении акватории Северного моря от устья Эльбы до Дуврского пролива наступила тишина, дарующая надежду на мир. И только в двух местах, в районе Кале и Дюнкерка, а также в дельте Рейна продолжали стрелять. Отрезанные от основных сил английской армии, прижатые к морю, канадцы, австралийцы, поляки вместе с англичанами, по приказу командования ушли в глухую оборону.
Сделано это было совсем не из-за того, что у королевского флота не было транспортных средств для попавших в окружение частей и соединений британской армии. Просто фельдмаршал Монтгомери сменивший на посту командующего английскими экспедиционными силами раненого фельдмаршала Александера, решил не облегчать жизнь своему противнику.
— Русские создали «Голландский котел» и окружили часть наших войск под Дюнкерком. Да наши силы попали в сложное положение, но оно не так трагично как может показаться на первый взгляд. Благодаря отсутствия у противника флота, мы можем поддерживать свои окруженные войска, превратив их из «котлов» в передовые плацдармы. Для их изоляции русские вынуждены держать большое количество войск, которые они не могут использовать против наших главных сил на Рейне. Поэтому ни в коем случаи, не следует облегчать противнику его стратегическое и тактическое положение — изрек Монти на совещании штабов в Кельне и Черчилль энергично поддержал это решение.
Вопреки ожиданиям своих противников, потерпев оглушительное фиаско летом сорок пятого года, лидер консерваторов не вернулся в безопасный Лондон, а остался вместе с армией в Рейнской провинции. Шаг был достаточно смелый, но загнанному в угол Черчиллю не оставалось ничего другого как идти, что называется ва-банк. В начавшейся игре ставки были очень высоки, заявленный вексель должен был оплачен во чтобы то ни стало и он прекрасно это сознавал.
Подгоняемые могучим дыханием океана, темные облака проплыли сначала над осажденным Дюнкерком, затем над многочисленными траншеями английской обороны и наконец, над маленьким французским городишком Птифруа — передовым форпостом советских войск. Он основательно был забит различной боевой техникой и присутствие на его окраине маленького юркого «виллиса» не вызывало ни у кого каких-либо вопросов. Мало ли кто из штабных офицеров среднего звена, принесла в этот день нелегкая на передний край.
В том, что два коренастых военных, одетые в кожаные тужурки без знаков различия были средним звеном, наглядно говорил трудяга «виллис». Младшие офицеры штаба добирались до передовой на грузовиках, «виллис» прочно заграбастали майоры и полковники, а высокое начальство в лице генералов, ездило исключительно на немецких легковушках, в сопровождении конвоя.
Единственная несуразность имевшаяся в действии этих двоих, заключалась в том, что они не зашли в штаб как простые штабные офицеры, а пряменько, в сопровождении начальника полковой разведки двинулись на наблюдательный пункт.