Операция «Вурдалак»
Шрифт:
— Если так, это еще ничего. Будет хуже, если мы поймем Куданову неправильно.
К восьми вечера группу «экземпляров» полностью блокировали в районе ядерных катакомб. Беглецы засели в заброшенном бункере и заняли круговую оборону.
Из-за тяжелых грозовых туч стемнело рано. Это явно осложнило бы захват, но теперь, когда зомби оказались в плотном кольце подразделений КГБ и армейских частей — темнота была на руку преследователям.
Над бункером зависла пара вертолетов, ослепляя находившихся
— Давайте, ребята, потихонечку… Не спеша, со всех сторон… — шептал полковник. — Вот молодцы…
Саблин лежал рядом, приготовив ракетницу. Его не интересовало, что творится внизу: он знал, чем все это должно закончиться. Полковник думал о своем. Операция, которую он придумал и рассчитал вплоть до минут, почти сорвалась. И снова помешал Зотов. Для Саблина теперь было важнее всего не засветиться самому, и он еще раз прокручивал в уме последние эпизоды в Зоне…
…Распрощавшись в коридоре с Бережной, он незаметно последовал за ней, чтобы убедиться, что она оказалась в руках Черкова и операция проходит по заранее намеченному плану. После этого Саблин проверил готовность Кудановой и затем вернулся в лабораторию Черкова —контролировать действия профессора. И вовремя. Спрятавшись за стендами с аппаратурой, он смотрел, как Черков душит свою жертву, и терпеливо ждал, когда у той остекленеет взгляд. В тот момент, когда Бережная начала медленно сползать к ногам маньяка, полковник выстрелил профессору в затылок.
В это время Куданова с пятью «экземплярами» должна была тайно покинуть лабораторию и Зону. Она заблокировала сигнализацию шахты и видео-контроль, но камеры почему-то сработали и засекли беглецов. Ни Саблин, ни Куданова не знали, что Зотов кое-где поставил дублирующие устройства. После тревоги пришлось действовать по запасному варианту.
«Итак, — подытожил полковник, — официально Куданова мертва, а у Зотова нет никаких доказательств, что она входит в группу „экземпляров“. Подготовку этих ребят и убийство Кудановой мы спишем на Черкова. Кроме того, я ловко убрал Бережную, и теперь она никогда не вспомнит, где мы встречались с ней раньше. Сам я, вроде бы, нигде не наследил, а потому бояться нечего».
И все-таки Саблин тяжело вздохнул и посмотрел по сторонам. Несколько армейских офицеров расположились чуть поодаль и отдавали распоряжения по рации.
— Вы сделали запрос в Зону? — не отрываясь от окуляров, спросил Набелин у Петра Александровича.
— Да, но Мизин не смог сказать ничего определенного, так как партия была забракована.
— Ни хрена себе брак! — усмехнулся Набелин. — Побольше бы таких в Советскую Армию.
— Если судить по старой программе, «экземпляры» могут выдержать слезоточивый газ и дымовые шашки в течение пятнадцати-двадцати минут. Насчет паралитического я не знаю, все зависит от состава.
— Ничего, в нашей могучей стране хватит химии на весь мир, не то что на этих заморышей! Надеюсь, противогазов у них нет?
— Не должно быть. Они захватили боекомплект
Полковник вздохнул:
— Этого достаточно, чтобы уложить целую роту.
Оторвавшись от рации, один из офицеров доложил:
— Товарищ полковник, химики сообщают, что мониторы дезактивации подготовлены.
— Пусть ждут своей очереди.
Неожиданно в одном из многочисленных проломов бункера раздались короткие автоматные очереди. Прожектора погасли, и вертолеты дернулись в сторону.
— Сволочи! — выругался Набелин. — Зенитчики подъехали?
— Никак нет, — доложил офицер связи. — На подходе.
— На подходе, — передразнил полковник. — Пока они подходят, эти козлы еще что-нибудь выкинут. Есть у нас запасные прожектора?
Не успел он закончить фразу, как от одного из вертолетов снова ушел к бункеру мощный луч света.
— А-а! — загремел Набелин. — Молодцы, винтокрылые! Стреляй, полковник, больше ждать не будем.
Саблин поднял вверх ракетницу и нажал на курок. Яркая красная точка с шипением прорезала воздух, и тут же в реве пропеллеров и шуме машин раздались взрывы шашек, слезоточивых гранат и паралитического газа.
Через пятнадцать минут беспрерывного грохота и шипения все стихло, и только вертолеты продолжали кружить над местом недавнего побоища.
Ворвавшись в бункер, группа захвата увидала двух мужчин, неподвижно лежавших среди развалин. Они были мертвы.
— Почему здесь только двое?! — выкрикнул Набелин, когда трупы вынесли из зоны поражения. — А остальные где?
— Может быть, они разделились еще раньше? — предположил Саблин.
— А ты куда смотрел?! Эх, Зотова надо было послать. И эти гады самоликвидировались…
Набелин был в бешенстве. Он планировал быстро уничтожить беглецов и таким образом частично оправдаться перед начальством. Если бы операция по захвату удалась, то вину за все остальное полковник свалил бы на Зотова и Саблина. Мол, начальник Особого отдела и замкуратора — простофили, упускают подопытных, а он, Набелин, — молодец какой! — ловит беглецов. Но судьба опять сыграла с полковником злую шутку, и теперь он был в дерьме со всех сторон. Ну почему ему всю жизнь приходится страдать из-за халатности подчиненных?
Поиски второй группы результатов пока не дали, хотя следы обнаружились под Дзержинском. Были подняты все окружные спецподразделения КГБ, но Куданова как в воду канула.
За все время боевых действий погибли пять военнослужащих, включая офицеров охраны.
21
После оздоровительного сеанса профессора Мизина Лена перестала быть основной и единственной свидетельницей против полковника Саблина. Все происшедшее опять укладывалось в рамки случайного стечения обстоятельств, но теперь Зотов знал наверняка, кто за всем этим стоял. Все было подготовлено заранее. Куданова и Саблин знали, что Черков маньяк, и в определенное время вызвали у него приступ бешенства, воздействуя на больное сознание психотропными препаратами и излучением.