Оперативная карта
Шрифт:
— Вот… — Он положил на стол два ключа. — От обоих замков. Все?
— Все, — подтвердил Быстров. — Мне только одно удивительно, почему вы сами не выпустили жену своего брата?
— А я в чужие дела не мешаюсь, — возразил Павел Федорович. — Жена не моя, а хозяйство мое, я им рисковать не намерен.
Быстров насмешливо взглянул на Астахова.
— Эх вы.
— Пожалуйста, — сказал Павел Федорович. — Я вас не видал и ничего не давал.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Быстров. — Ключи я вам скоро верну.
Он прошел
Осторожно постучал к хромому Григорию, тот всегда начеку, Быстров с ним все время поддерживал связь, однако самого его увидеть в эту минуту Григорий не ожидал.
— Что происходит?
— Выступают.
— А это?
Быстров указал в сторону виселицы.
— Остается ихний ротмистр и сколько-то солдат, сделают свое дело и догонят.
— Ты жди нас…
И Быстров заторопился к церкви.
* * *
Коммунисты сидели за кустами в засаде.
— Выступают на Тулу, но палаческая команда остается. Подождем немного. А как пройдут Кукуевку, Семин и Еремеев поднимут стрельбу. Где-нибудь за исполкомом. Отвлекающую стрельбу. Понятно? В бой не вступать. Зайцеву ждать меня с Маруськой на огороде Астаховых. Остальным дождаться Зайцева и расходиться. А ежели белые начнут меня преследовать, то прикрывать…
Быстров кивнул Зайцеву и не спеша зашагал через дорогу.
Этим и брал, никогда ничего не боялся, точно фронт в тысяче километров, а он здесь самая прочная законная власть.
Стоял за амбаром, ждал, томился, даже злиться стал, пора бы начать… И все же вздрогнул от неожиданности; едва раздались первые выстрелы. Тихо стреляют. Теперь громче, хорошо.
Кто-то протопал по галерейке. Тогда Быстров спокойно вышел из-за амбара, отомкнул один замок, отомкнул другой, откинул болты, открыл дверь.
— Товарищ Ознобишина! Выходите.
— Нет.
— Что нет?
— А Слава?
— Слава в порядке.
— Вы не обманываете меня?
Он дернул ее за руку.
— Пошли.
— Куда?
— А ну вас!
Он поволок ее за руку, она что-то говорила, он не слушал, вывел на огород, к ним тотчас же подбежал Зайцев, держа в поводу Маруську. Быстров вскочил в седло, тут же подхватил Веру Васильевну, натянул узду, чуть гикнул и галопом понесся вон из села.
15
Приказ есть приказ. Шишмарев, кадровый боевой офицер, точен в его выполнении. Полк выступает на рассвете. Выступают его батальоны. Выступает штаб. На два часа задержится только ротмистр Кияшко со взводом охраны, приведет в исполнение
— Не задерживайтесь, Илья Ильич…
— Господин подполковник…
Шишмарев оглянулся. Астров и солдат из комендантской команды волокли вслед за командиром полка походный сейф. Приказ по дивизии в сохранности, формально ни к чему не придраться, но карта, оперативная трехверстка, много скажет любому работнику любого штаба, попадись она ему на глаза.
Хорошо, что Кияшко не представляет всей ценности пропажи, а то обязательно сообщил бы о ротозействе подполковника Шишмарева контрразведке.
Шишмарев остановился в сенях, у двери в кухню, постучал по двери пальцем, надо же попрощаться, поблагодарить за гостеприимство, хотя никто их в этот дом и не звал.
Из-за двери тотчас появился Павел Федорович в ситцевых полосатых подштанниках — показать, что он только что проснулся, хотя уже не раз выходил сегодня во двор.
— Чем могу служить?
— Хочу попрощаться. Желаю вам…
— И вам, господин подполковник, и вам!
Подобострастно, чтобы как-нибудь не рассердить напоследок, коснулся руки Шишмарева, искательно взглянул на Кияшко.
— Ключики бы мне от амбара…
— Я еще задержусь, — холодно сообщил Кияшко. — Разделаюсь с делами, получите.
— Да я ничего, — угодливо поддакнул Павел Федорович. — Только бы не потерять.
Шишмарев решительно зашагал прочь.
Вперед, на Новосиль, на Тулу!
Кияшко не пошел дальше провожать…
Вот он и хозяин положения. Милому мальчику — ловко он обвел вокруг пальца недалекого Шишмарева! — назначено явиться к десяти. Явится! А если…
Казнь надо провести поэффектнее, иначе потеряется весь ее смысл…
Кияшко вернулся в комнату, где размещался штаб.
Мебель сдвинута в угол, на полу обрывки бумаг.
В дверь беспокойно заглянул Павел Федорович — что он тут забыл, этот проклятый ротмистр?
— Вам не нужно чего?
— Нужно. Молока, да похолоднее.
Кияшко сел на стол напротив киота, когда-то и он молился перед такими иконами, это давно прошло… Неслышно приблизилась Нюрка, внесла крынку, чашку, поставила на стол, молоко загустело, вечернего удоя. Кияшко слил в чашку отстоявшиеся сливки, выпил, еще, еще, молоко холодное, вкусное, выпил все молоко, смахнул с гимнастерки упавшие капли. Пора приниматься за дело!
— Гарбуза! Все готово?
— Так точно.
— Двух солдат ко мне, остальных построить.
Что это?..
Выстрел! Еще! Еще!..
— Гарбуза! Выяснить!
Но выяснять ничего не надо. Бежит один солдат, второй…
— Стреляют за кладбищем!
Откуда? Какой-нибудь отставший и болтающийся в тылу у белых отряд?
— Гарбуза! Кони оседланы? Боя не принимать, Я сейчас…
Кияшко не знает, кого предпочесть — Фемиду или Марса, совершить правосудие или поторопиться за полком.